Ричард Длинные Руки – воин Господа, Стр. 163

– Ничтожество, – процедил он. – Тогда умри!

Он взмахнул руками. Я метнул молот. Он захохотал:

– Это тебе не поможет!

Надо мной загрохотал камнепад. Я метнулся в сторону, упал, откатился. Молот ударил по костяшкам, я взвыл, схватил за рукоять, что показалась слишком горячей. Тяжелые глыбы рушились на то место, где я только что стоял, лопались с треском. Крохотный осколок кремня ударил в плечо, я инстинктивно ухватился за ушибленное место. Между пальцами проступило красное. Я отнял ладонь – она вся в крови.

С другой стороны раздался издевательский хохот. Маг стоял, воздев руки. С пальцев срывались лиловые молнии. Он крикнул насмешливо:

– Я тебе не сказал, что я знаю силу этих молотов? Даже с гемами в рукояти? Их раньше было множество. И заклятия против них я еще помню…

Тело мое начала сковывать чужая мощь. Не колдовство, но я как будто бы попал во внутренности гигантского трансформатора. Пальцы мои стиснулись на рукояти, я швырнул изо всех сил, преодолевая сопротивление, шепнул вслух:

– Карниз!.. Обрушь карниз…

Колдун настолько привык за тысячи лет к неуязвимости своей горы, что не обращал внимания на ее стены. Но самые несокрушимые горы в конце концов превращаются в песок. Я видел трещины, видел, как идут пласты, и мой молот, направляемый волей, ударил в самое уязвимое место.

Раздался грохот, я в этот момент показывал колдуну жестами, что завяжу его узлом, он следил за моими руками, тоже подозревая колдовство – многие герои владеют зачатками колдовства, – и слишком поздно ощутил, что целый пласт горы сдвинулся.

Он судорожно дернулся, взглянул наверх. Огромная скала, размером с Боровицкую башню, рухнула ему на голову и плечи, как если бы утюг упал на комара. Но я с ужасом увидел потрясенно, что колдун напрягся и удержал. Лицо его побагровело, он даже успел бросить на меня отчаянный взгляд. Скала шелохнулась, начала приподниматься, колдун сделал шажок, пытаясь выйти из-под непомерной тяжести, но это было ошибкой. Скала осела, мне даже послышался хруст, будто айсберг разламывал атомный ледокол. Скала застыла, только почва еще вздрагивала, а со стены катились отдельные глыбы и как ручьи стекал мелкий щебень.

Ты догадался, подумал я, глядя на груду камней, что такое конформист, но все равно на этом попался. Это страшное слово, а люди эти еще страшнее. Это значит, что человек не имеет своих ценностей. Или они у него настолько мелкие, что легко подавляются ценностями окружающих людей. Конформист принимает их как свои, принимает даже без конфликта со своим «я». Так что если в этом мире правит меч, то я держу в руке меч. Если здесь убивают и не терзаются по ночам кошмарами, то я тоже убиваю и не терзаюсь. Я – как и все.

Когда я вернулся в главный туннель, черный занавес мерцал все такой же, подрагивающий, обманчиво кисейный. Молот полетел с готовностью, ударился, его отшвырнуло, он закувыркался, как бумеранг, я поймал с трудом. Сердце упало, я пошел к занавесу деревянными ногами, уже понимая, что упрусь точно так же…

Громко хлопнуло. Резко запахло озоном, черный занавес исчез. Видимо, он держался до последнего мгновения, пока в теле колдуна была жизнь.

Открылся широкий туннель. Даже не туннель, а продолговатый зал. Пламя факела выхватывало стены из красного гранита с темными вкраплениями, но потом мне почудился впереди свет. Еще десяток шагов, и свет стал ярче, а потом я вообще загасил факел.

Свет исходил от белого плазменного огня. Он выходил тонкой пленкой из правой стены и уходил в левую, точно так же, как погружался в пол и исчезал в каменном своде. Но даже если разбить камень, это я понимал, все равно обнаружу этот сверкающий шар. Заклятие это или силовое поле, но оно окружает…

Я приблизился, сквозь пламя всего в двух шагах на каменной стене висят панцирь, шлем и длинный узкий меч. Поколебавшись, я осторожно коснулся сверкающей стены пальцем. Ничто не шарахнуло меня током, не обожгло, не заморозило, не обратило в лед. Но я ощутил твердость, которую не чувствовал даже при прикосновении к стене замка.

Отступил, потыкал в стену мечом. Брызнули искры, а когда отступил на три шага и метнул молот, он ударился будто в тугую резину.

– Да ладно, – сказал я, – хохол не повирэ, покы не помацае…

Глава 29

Еще издали я услышал скрежет металла, хриплое дыхание, стоны. Ноги сами вынесли из туннеля со скоростью урагана. Сигизмунд с багровым от прилива крови лицом, с выпученными глазами лежал на спине, уже не в силах подняться. В глазных яблоках полопались сосуды. Я содрогнулся, глядя в залитые кровью глаза, ухватил за руку, Сигизмунд едва держался на ногах, помог встать.