Ричард Длинные Руки – граф, Стр. 53

Уэстефорд подошел к стене, повел рукой в воздухе, словно протирал тряпкой стекло, проступила дверь, налилась красками: массивная, вся в барельефных драконах, единорогах, львах и тиграх на задних лапах. Прямо из металла двери выдвинулся блестящий, словно мокрый, стержень, изогнулся вниз, будто не вынес собственной тяжести, там кончиком вплавился в поверхность двери, быстро угодливо покрылся затейливой насечкой, наподобие эфеса меча, чтоб ладонь не скользила.

Я ждал, что колдун возьмется за ручку и потянет на себя, однако он лишь буркнул нечто под нос, дверь распахнулась, будто получила здоровенного пинка. Уэстефорд шагнул через порог и пропал, я шагнул следом и остановился с отвисшей челюстью. На миг почудилось, что вступил в исполинскую елочную игрушку. Или в детский калейдоскоп, где цветные стекляшки постоянно складываются в новые удивительные фигуры, причудливые и загадочные, как некие космические кристаллы.

Весь пол, как цветной витраж, сложен из осколков разноцветного стекла, цвета подобраны только яркие и чистые, пронзительно синий, красный, желтый, лиловый. Нет только черного и белого, зато красный представлен десятком самых разных оттенков: от нежно-алого до темно-багрового, насыщенного, как закат на чистом небе.

Такой же яркий потолок, где в изобилии аллегорические фигуры. Оттуда через стекла бьет солнечный свет, заливая помещение радостно ликующим огнем. Под стенами в три, а кое-где и в четыре ряда громоздятся сундуки и скрыни, тоже яркие и раскрашенные, покрытые лаком, словно палехские игрушки. Одна стена целиком занята широкими полками с металлической посудой, горшками, закопченными тиглями, ретортами, и лишь одна полка с толстыми книгами и свертками пергамента.

– Долго там будешь стоять?

Я вздрогнул, Уэстефорд уже в широком красном, расписанном звездами и кометами балахоне. Даже красный колпак теперь разрисован звездами, полумесяцами и хвостатыми метеорами, колдун сам выглядит как часть интерьера, такой же праздничный и яркий, даже не как елочная игрушка, а как наряженная елка.

– С ума сойти, – выговорил я с трудом. – Это же какая кунсткамера…

Он пробурчал очень довольно:

– Я эту комнату сам обустраивал. Теперь любое заклятие дается втрое легче!.. А стены впитывают магию.

Я спросил настороженно:

– Откуда?

– Отовсюду, – буркнул он. – Такова природа магии.

– Для защиты?

Он отмахнулся.

– Я слаб для защиты. Это дело леди Элинор. Она может закрыть весь замок так, что ни птица сверху, ни крот снизу, ни стрела или камень из катапульты… понял? Ничто не проникнет через воздвигнутую ею стену. Ты стань вон в том углу, я расскажу тебе, что тебе нужно делать. И вообще какие у тебя будут обязанности.

Пока объяснял, как разводить огонь в очаге, как толочь ингредиенты для составов, я слушал с великим почтением на лице и оглядывал украдкой магическую лабораторию. Уэстефорд в отличие от Жофра и даже Вегеция явный сторонник традиционной магии без всяких штучек. Да и возраст, понятно, не позволяет учиться новым трюкам. Не пытаясь создавать ничего нового, он обложился старинными фолиантами и, как трудолюбивый крот, старательно выискивает все, чем можно обрадовать хозяйку.

Вообще-то можно сделать так, чтобы камин горел постоянно, однако присутствие магии может повлиять на состав изготавливаемых снадобий, потому и приходится все делать вручную.

Наконец он выпрямился, взгляд стал строг, лицо сосредоточенное. Руку вытянул ладонью вперед в таком жесте, словно сейчас запоет, однако с ладони сорвался крохотный огненный дракон, размером с воробья, но с длинными пылающими крыльями. Он облетел помещение вдоль стен, касаясь светильников, там вспыхивали огоньки. Дракончик вернулся к хозяину на ладонь, я видел, как он стянул крылышки на спину, маленькое тельце погрузилось в ладонь без остатка.

– Здорово, – произнес я, потому что колдун смотрел на меня в ожидании восторгов, – здорово! Я не думал, что можно вот так… красиво.

Он сказал гордо:

– Добрая понятная магия. Не признаю эти древние светильники, что горят и горят.

– Там обычное масло?

– Древесное, – буркнул он. – Не рыбье же, как у крестьян на побережье. Теперь вот бери тот пестик, я уже засыпал в ступу все, что нужно, растолки так, чтобы не просто крошки, а в порошок. Понял?

– Уразумел, – ответил я важно. – Это я понимаю. Бери больше – кидай дальше. А пока летит – отдыхай вволю!.. Я только такие работы и понимаю. Мы простые, бесхитростные.