Ричард де Амальфи, Стр. 70

Пальцы сжались, я мстительно представил, как сам вот так же… нет, просто брошу в выгребную яму, чтобы по горло, и там оставлю, посмотрю, сколько простоит… на цыпочках.

Гунтер смотрел понимающе, я с шумом выдохнул, спросил уже спокойнее:

— Кто послал этого зайца?

— Или кто им был? — спросил Гунтер в задумчивости. — Ума не приложу. Кто-то помог, но не признается.

Я невольно посмотрел на зеленую стену, окружающую поляну. Да нет, к нам не подкрадутся, Гунтер — опытный воин, везде расставит стражу.

— Ладно, — сказал я, — может быть, это раскроется. Во всяком случае, лучше неожиданный союзник, чем ожидаемый враг..

— Мудро глаголете, ваша милость, — сказал Тюрингем преданно, хотя я сам не понял, что сказал, главное — прозвучало внушительно и глубокомысленно, как речь депутата в Думе.

А Гунтер заметил скептически:

— Если союзник.

— А что еще? — спросил я.

— Кому-то, может быть, невыгодно, чтобы вас убили… сейчас. Тут ведь местные лорды все время враждуют, дерутся, стараются ослабить один другого. Равновесие шаткое, да и то вы качнули, сместив сэра Галантлара. Кто знает, что остальные лорды замышляют теперь, когда все так изменилось.

Мне подвели коня, я поставил ногу в стремя.

— Возвращаемся, — сказал я. — Говоришь, начали жарить печень? Поспешим, пока не подгорело.

— Там Зигфрид, — сообщил Гунтер. — С ним двое копейщиков.

Глава 2

Зигфрида с копейщиками мы встретили, едва выехали из леса. Он бросился с объятиями, мял, проклинал себя, что отпустил сеньора одного, потом терзался, что не поехал с Гунтером, когда тот погнал этого странного зайца, надо было догадаться, что не простой заяц…

Через полчаса обратной дороги заметили дымок своего оставленного костра, а когда поднялись на пригорок, как на ладони и костер, пахнуло ароматом жарящегося мяса, по ту сторону костра к небу торчат белые, очень тонкие ребра дракона, красные крылья бережно распластаны по земле.

Зигфрид соскочил с коня и бросился проверять мясо, горестно покачал головой. Что-то сгорело, что-то подгорело, но, к счастью, три четверти печени даже не порезаны.

Коней расседлали и отпустили, лучники торопливо нарезали широкие ломти и насадили на вертела. Ульман и Тюрингем отправились сколупывать оставшиеся на шкуре дракона чешуйки. Двое лучников, раздевшись до пояса, помогали отдирать от кожи эти непробиваемые пластинки, таскали к вьючным мешкам.

Гунтер самолично поджарил шмат и протянул мне:

— Ваша милость, отведайте. Печень, как вы и заказывали. Прожарилась так, что ни капельки крови. Извольте.

Я слез, Зайчик сразу же ушел смотреть на остатки дракона, я взял в обе руки увесистый ломоть, понюхал, осторожно попробовал на вкус. Горячий сок брызнул по зубам, запершило в горле. Мясо оказалось на удивление вкусным, таяло во рту, как будто я держу на языке форель… нет, даже семгу, она нежнее. И вообще привкус не столько мяса, сколько рыбы. Для меня, человека к еде равнодушного, рыба тоже мясо, ведь не фрукт и не овощ, но знатоки почему-то пищу делят на мясо, рыбу и даже птицу, так вот мясо дракона с мясом коровы и близко не лежало, на птичье похоже больше, но с рыбьим можно перепутать, если не предупредить, что едим дракона.

— Неплохо, — одобрил я. — Весьма. Даже весьма. Не ожидал.

— А вы, — осторожно осведомился Гунтер, — уже ели драконью печень?

Я запнулся с ответом, Ульман и Тюрингем остановились с тюками в руках и тоже смотрят, я промямлил с набитым ртом:

— Гунтер… если скажу, что ел даже папайю, это покажется либо хвастовством, либо брехней. Потому лучше смолчу. Они переглянулись, что такое папайя не знают, но явно же пострашнее дракона, сок стекает по моим пальцам, желудок ликующе набрасывается на каждый кусочек, такое чувство, что мои предки уже ели драконов и вот теперь организм порылся в генопамяти и вспомнил старое лакомство.

— Хорошо, — определил я. — Чуточку бы помягче… а так все хорошо.

Гунтер покачал головой:

— Уж куда мягче, ваша милость. Это же совсем молодой дракон, у него все мясо нежное.

— И чешуя нецарапанная, — добавил Ульман ликующе. — И вся кожа нетертая! Эх, не увезем всю… Гунтер отмахнулся:

— Я уже послал двоих в деревню за подводами.

— Вот спасибо!

— Чему радуешься? — строго сказал Гунтер. — Дракона сбил его милость. Как решит, так и будет.