Ричард Длинные Руки – гауграф, Стр. 46

Он вздохнул, взгляд его смягчился, словно увидел, какую гору я держу на плечах, но тут же лицо снова стало строгим. Господь нагружает тех, в кого верит. Никчемным он не посылает испытаний вовсе, они живут весело и всю жизнь чирикают.

– Надо, – ответил он просто.

– Во благо королевства? Или мое личное?

Он покачал головой.

– Ни то, ни другое. И даже не потому, что так велел император… пусть даже и косвенно велел, не напрямую. Туда нужно идти, чтобы нести варварам веру Христа. Ибо часть из нас уже доросла до вопроса: Авель, где брат твой Каин?

Я пробормотал:

– Да это только часть. И то – меньшая.

Он посмотрел прямо в глаза.

– Меньшая всегда ведет большую. Всегда.

Я поклонился и поцеловал худую старческую руку.

– Спасибо, отец Дитрих.

Он перекрестил меня и добавил негромко и нерешительно, словно не уверенный, что я достаточно созрел и пойму:

– Все неверно понимают слова Христа: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень». Здесь очень хитрая ловушка, понять ее с ходу невозможно, ибо простому человеку кажется, что речь идет о безгрешных. Мол, только они могут бросить камень, остальные нет.

– А на самом деле? – спросил я заинтересованно. – Все-таки я простой, а местами и очень даже простой.

Он вздохнул.

– Да пусть там хоть целая толпа безгрешных! Но взявший камень и замахнувшийся им – уже становится грешником. Вот в чем глубинная суть слов Христа. Потому церковь запрещает брать в руки оружие монахам и священникам, а также настойчиво требует от всех остальных, чтобы перестали… замахиваться друг на друга. Это грех, этого делать нельзя. Тебе в это поверить трудно, но когда-нибудь церковь добьется своего, и все войны будут прекращены! Даже такие, как ведем сейчас мы, – праведные!

Я перекрестился, чувствуя, что делаю это совершенно добровольно, а не потому, что так надо, так принято или потому, что давно не крестился, а на это могут обратить внимание.

– Верю, отец Дитрих!

Он внимательно посмотрел на мое лицо.

– У тебя свет в глазах, сын мой… Как будто что-то прозрел небывалое.

Я медленно выдохнул воздух.

– Ничего особенного, отец Дитрих. Просто на краткий миг увидел, как это сбылось. За столетия упорной работы церковь сумела вбить даже в самые тупые головы мысль о преступности войн, и… они прекращены. Не считая мелких конфликтов. Но и те исчезнут.

Он торопливо перекрестился, пробормотал несколько слов на латыни, затем добавил:

– Сын мой, я все больше начинаю верить, что тебя послал сам Господь. Правда, не знаю, с какой целью.

– На испытание, – пробормотал я. – И для искушения. Другим, конечно.

Вместо ответа он молча перекрестил меня.

Глава 15

Вылетел я в самом деле на рассвете, хотя планировал ночью, дела задержали, солнце поднялось быстро, и палящие лучи жгут спину, по ней перекатываются горящие угольки. Я в полете вроде камбалы или скат-гнюса, распластанного до полной двумерности.

Растопыренные крылья ловят восходящие потоки, на поддержание себя в воздухе совсем не трачу сил, плыву, как огромная страшная рыба. Нет, все-таки лечу, быстро и стремительно, это внизу земля едва-едва двигается навстречу и медленно пропадает под брюхом. Я почти вижу, как подо мною медленно проворачивается огромный зеленый шар с желтыми и коричневыми проплешинами и синими венами рек.

Мне кажется, из застенка я хоть и вышел едва живым, но теперь сильнее рублю воздух крыльями. Еще быстрее и в большем диапазоне меняю тело, вообще стал сильнее и быстрее. Верно говорил Ницше: «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее». Но все-таки я вряд ли скажу Кейдану спасибо.

С варварами, похоже, поступим по тому же сценарию, как планирую насчет троллей. Только с варварами будет намного проще. Может быть, труднее в военном отношении, но в остальном – проще. Прецедент есть. Когда-то существовали пруссы, или полабские славяне, названные так, потому что в их владениях протекала крупнейшая река региона – Лаба. Пруссы – мощнейшее объединение западных славян, где два крупных союза пруссов: бодричи и лютичи, вели кровопролитные войны друг с другом. Христианская Германия пару сотен лет вела с этими язычниками жестокие войны, стремясь завоевать, натравливая один союз славян на другой, помогая то бодричам, то лютичам. Однажды даже преуспела, покорили, но вскоре пруссы подняли восстание и, жестоко перебив все германские гарнизоны, освободились. После чего еще лет сто существовали как независимые пруссы.