Ричард Длинные Руки – гауграф, Стр. 122

Тот рухнул, даже не пикнув, но на сэра Ульриха в свою очередь посыпались удары. Он рычал и расшвыривал мощными ударами, затем его треснули сзади по голове дубинкой и свалили на пол. Сэр Герцель с криком ринулся на помощь.

Я протолкался к выходу, везде эти орущие и вопящие, размахивающие кулаками, оглянулся, но увидеть ничего не успел: чей-то тяжелый кулак саданул в скулу с такой силой, что вспыхнули искры.

Злость вырвалась наружу быстро, словно сидела наготове и ждала момента. Я ударил, ударил еще раз и ощутил сладостное наслаждение, что от моих кулаков отлетают, словно бью наотмашь толстым поленом. Народу в зале, кажется, стало еще больше, прибыли сторонники и к другой стороне. В зале стало тесно, дрались уже не только кулаками, но и локтями, коленями, головами, я слышал яростный рык сэра Герцеля, воинственный клич сэра Ульриха, а сам быстро поворачивался уже в центре зала и бил жестоко, не разбирая, кто из них недомерковец, а кто антинедомерковец.

Таверна наполнилась воплями, треском, грохотом, пол вздрагивал от падения тяжелых тел. Пронзительно кричали женщины, наконец, как сквозь вату в ушах, я услышал далекий крик сэра Ульриха:

– Сэр Ричард!.. Сэр Ричард!.. остановитесь!..

Я с наслаждением врезал кулаком в лоб набежавшему человеку, второго швырнул через весь зал, стена вздрогнула, с полок посыпалась посуда, затем сорвались и сами полки.

Кровавый туман перед глазами поредел, я увидел перед собой испуганное лицо сэра Герцеля.

– Остановитесь, сэр Ричард, – повторил он. – Что с вами?

Я потряс головой, вся таверна завалена стонущими людьми и разбитыми в щепки столами и лавками. Наверху на лестнице визжат испуганные женщины. Хозяин выглядывает из окошка кухни.

– Не знаю, – ответил я откровенно. – Нашло что-то…

Он покачал головой.

– Так нельзя…

– Знаю, – ответил я. – Сам не знаю, почему так накатило. Вообще драться нехорошо.

Он снова покачал головой.

– Позвольте не согласиться, благороднейший сэр Ричард. Драться можно и нужно. Но это же простолюдины!

– Так я не мечом, – напомнил я. – Как и они, кулаками. И прочим подручным инвентарем.

Он посмотрел с укоризной.

– Простолюдинам достаточно пары затрещин да пинков в зад. Нельзя же спускаться к ним с наших высот благородного происхождения. Мы же рыцари! А вы с ними, как… с равными, уж простите за отвратительное сравнение.

– Я демократ, – ответил я со вздохом. – Где-то глубоко внутри. Хоть и стыжусь этого, но где-то и как-то вылезает эта гнусь.

– Вы паладин, – сказал он понимающе. – Воин церкви. Помните, что все люди от Адама, а значит – равны. А я вот помню, что мой род идет от сэра Плантагенета, в одиночку героически защищавшего мост святого Людвига целые сутки и погибшего от ран к вечеру, и что все его потомки отличались благородным поведением, отвагой и никогда не роняли честь рода. А вот некоторые предпочли оставаться дома и прятаться по подвалам. От них и пошли простолюдины. Так что у меня с ними ничего общего!

– И вы правы, – согласился я. – Чревато прослеживать свой род до самого Адама. С одной стороны, вроде бы хорошо, мол, все люди – братья, с другой стороны – отыщутся такие братья, что лучше удавиться, чем признать такое родство.

К нам подошел сэр Ульрих с полными мешками в руках. На скуле и подбородке красиво наливаются красками две свежие ссадины.

– Я расплатился, – сообщил он угрюмо.

– И за разбитую мебель? – спросил сэр Герцель.

– Мы мебель не били.

– Все равно, – сказал сэр Герцель со вздохом, – участвовали… Благородное положение обязывает!

Он вернулся, дал хозяину золотой, и мы вышли к своим коням.

Глава 4

Что-то со мной происходит, думал я мрачно на обратном пути. Я же так легко и весело шел здесь, как-то незаметно обрастал и обрастал, под тяжестью гроссграфа и майордома вообще подгибались ноги, а тут еще и маркграфство, уже ползу, сопя и хрипя, а жизнь совсем какая-то не такая.

Мрачный я стал какой-то, вот что. Казалось бы, все должно быть наоборот: чем выше кресло, тем благополучнее жизнь, больше слуг, что заносят мне хвост на поворотах. Однако не получается ехать красиво и беспечно, как было в те времена. Может быть, потому и злюсь, а Темный Бог вовсе ни при чем. Такие темные сидят в каждом из нас, но нечего на них пенять, ответственности с нас за поступки это не снимает…

Отряд мы перехватили аккурат на выходе из леса, сэр Ульрих сразу же пристроился во главе и повел краткой дорогой к другому лесному массиву, за которым долина вечного тумана, а на той стороне замок Стальной Клык.