Ричард Длинные Руки – конунг, Стр. 91

Сэр Торкилстон устроился поближе к носу, Иллириана сидит, напротив, на самой корме. Волосы все так же убраны в тугой узел на затылке, лицо измученное, но строгое. Моряки посматривают на нее со смешанным выражением облегчения, что ведьма покидает корабль, и сожаления: покидает безумно красивая женщина.

Она перехватила мой взгляд, на губах проступила печальная улыбка, тут же подняла голову, всматриваясь в небо, чистое, синее и по-южному безоблачное.

Торкилстон крикнул:

– Наш капитан прав, оставив корабль так далеко от берега!

Я оглянулся на вторую лодку, там пассажирами только мой Зайчик и адмирал Ордоньес. Шкипера Нелля, несмотря на его протесты, все-таки после долгих колебаний и раздумий оставил на корабле, а пилюлю подсластил тем, что в отсутствие адмирала он старший, первый после Бога, все на корабле в его власти.

– Еще бы, – ответил я с запозданием. – Мелководье такое, что даже лодку придется тащить…

– То ли дело у нас, – сказал он, посмотрел на меня и поправил себя поспешно: – У вас, сэр Ричард! Весь порт и вся бухта – ваши. Хорошую вы тогда сделку провернули.

– Я хитрый, – согласился я.

В моем тарасконском порту корабли в самом деле смогут подходить прямо к причалу. А здесь дикий берег, даже несмотря на рыбацкую деревушку, на вот те три домика вдали, что поближе к лесу.

Чайки сделали над нами круг, вопят резко и неприятно, сверкнули красными лапами и понеслись к кораблю, а гребцы ускорили темп, чтобы с разбега набежать на мелководье.

Я был прав, лодка заскрипела днищем по песку за полсотни шагов до суши. Моряки быстро повыскакивали и, ухватившись за борта, дружно потянули. Торкилстон выпрыгнул вместе с ними и тоже ухватился, а я подал руку Иллариане.

Она вложила в мою пятерню узкую ладонь с тонкими длинными пальцами и уже готовилась переступить через борт, но на ее лице отразился такой страх, что я сказал поспешно:

– Погоди…

– Ничего, – ответила она с трудом.

– Лучше по-другому, – заверил я.

Она не успела вспикнуть, я подхватил ее на руки и понес к берегу. Ее тонкие руки поспешно обвили меня за шею, она прижалась всем телом, словно страшась, что уроню в эту ужасную воду, спрятала лицо на груди и вроде бы даже торопливо закрыла глаза.

– Все будет хорошо, – сказал я тихо ей в ухо. – Со временем перестанешь ее бояться.

Она шепнула мне в грудь:

– Спасибо.

– Пустяки, – ответил я. – Это тебе спасибо, что позволила помочь. Так приятно быть мужчиной… когда это ничего не стоит.

Она слабо улыбнулась, но глаз не открыла. Матросы с дружными криками тащили рывками лодку по мелководью ближе к берегу, а то в прилив смоет, Торкилстон трудился вместе с ними.

В сторонке точно так вытащили вторую лодку. Зайчик выпрыгнул и пронесся, вздымая брызги, в нашу сторону. Пес набежал и попытался запрыгнуть ему на спину, но арбогастр моментально подогнул ноги, и Бобик, не сумев извернуться в воздухе, позорно шлепнулся в воду.

Я вышел на сухое, волна попыталась догнать, но не сумела и с разочарованным шипением ушла, застыдившись, в песок. Я прошел еще чуть выше, пора бы уже опустить спасенную на землю, но так не хочется разжимать рук, да и она там уютно устроилась, все подсказывает, как ей хочется там остаться, в теплом и надежном, чувствуя щекой биение моего сердца.

Бобик начал нетерпеливо нарезать вокруг нас круги, Зайчик недовольно фыркнул и тряхнул гривой.

Я со вздохом сожаления поставил Иллариану на землю. Она некоторое время не убирала рук с моей шеи, я чувствовал тепло ее щеки на моей груди, наконец со вздохом отстранилась, подняла голову.

Наши взгляды встретились, в ее удивительных глазах было сожаление.

– Спасибо за все, – произнесла она едва слышно. – И не только за спасение.

К нам подошли Ордоньес и Торкилстон, оба в доспехах и обвешанные оружием, чем-то похожи: оба предпочли стальные кирасы и мелкоячеистые кольчуги, хотя могли бы облачиться и в полные рыцарские доспехи.

Двое матросов побежали к рыбацким хижинам, но уже отсюда видно, что там пусто. Нас местные увидели раньше, чем мы их, а собрать нехитрые вещи и удрать – минутное дело.

Ордоньес поинтересовался:

– Попробуем заглянуть в те дома, что возле леса?

И хотя он спрашивал, а не приказывал, Торкилстон напомнил ревниво:

– Как решит сэр Ричард.

Ордоньес усмехнулся.

– Разумеется. Я с удовольствием похожу под его командованием…

Он не договорил, оглянулся. Со стороны леса по небу несется в нашу сторону большая стая птиц. Точнее, не большая, но птицы крупные, как разжиревшие журавли, только еще побольше. Сердце мое тревожно стукнуло, рука как будто сама по себе поднялась к плечу.