Отчаянная девчонка, Стр. 38

Итак, я сосредоточилась и принялась всматриваться.

И наконец увидела. Звучит, конечно, дико – ведь у меня стопроцентное зрение.

Увидела лиловую тень за яйцом.

Увидела розовый отсвет.

Увидела желтое солнечное пятно.

И, схватив первый попавшийся карандаш, принялась рисовать. 

Именно это я люблю больше всего на свете: когда рисуешь, кажется, что мир вокруг не существует. Есть только ты, карандаш, бумага и, возможно, классическая музыка, но ты так поглощен работой, что не слышишь ее. Приходит вдохновение, и, начав рисовать в час, ты смотришь на часы и видишь, что уже пять.

С этим ничто не сравнится, я проверяла: ни чтение, ни интересные фильмы. Когда рисуешь, полностью погружаешься в собственный мир.

И если тебя отвлекают, это раздражает в сто, нет, в миллион раз больше, чем когда ты делаешь геометрию, а сестра врывается в комнату и спрашивает, куда ты подевала фен. Думаю, если художник убивает того, кто помешал ему рисовать, его должны оправдать на суде.

Особенно если этот кто–то – огромный черный ворон.

Джо выдрал клок моих волос и, победоносно каркнув, улетел, тяжело хлопая крыльями.

Я закричала. Я с трудом сообразила, что произошло, – так я увлеклась работой, и кричала скорее от неожиданности, чем от боли.

– Джозеф! – воскликнула Сьюзен Бун, хлопнув в ладоши. – Плохая птица!

Джо отлетел на безопасное расстояние и прокаркал:

– Хорошая птица!

– Ты вовсе не хорошая птица, – возразила Сьюзен (можно подумать, ворон ее понял). Затем она повернулась ко мне: – Саманта, прости! Как ты?

Я осторожно потрогала голову, а потом огляделась по сторонам. Солнце село и свет изменился. Оказывается, прошло два часа, а мне казалось – две минуты.

– Я забыла закрыть клетку! – сокрушалась Сьюзен. – Надо закрывать каждый раз, когда ты приходишь. Ума не приложу, почему ему так нравятся твои волосы! Они, конечно, очень яркие, но…

И тут я поняла, что скамейка, на которой я сижу, трясется. Это Дэвид покатывался со смеху.

Заметив мой укоризненный взгляд, он извинился:

– Прости! Ей–богу, прости! Но видела бы ты свое лицо, когда птица… – И он снова расхохотался.

У меня все в порядке с чувством юмора, но это было совсем не смешно. Когда тебе вырывают волосы, это больно. Не так больно, как сломать запястье, но все же.

Дэвид все еще трясся от смеха.

– Ну прости! Согласись, это действительно смешно!

Конечно, ему смешно. Я хотела ответить что–нибудь язвительное, но не успела. Сьюзен Бун наклонилась над нашим столом и внимательно разглядывала мой рисунок. Я тоже взглянула на свое творение. И поверила собственным глазам. У меня получилось белое яйцо на белом шелке – точь–в–точь такое же, как на столике.

Но я не брала в руки белый карандаш!

– Ну вот, – удовлетворенно заключила Сьюзен Бун, – У тебя получилось. Я так и думала.

И она рассеянно провела рукой по моим волосам – как раз по тому месту, откуда Джо выдрал клок. Мне совсем не было больно, и еще я знала: она права, у меня получилось.

Я наконец–то начала видеть. 

Вот что должен и что не должен делать посол ООН, вернее, я, Саманта Мэдисон: 

10. Сидеть в офисе пресс–секретаря Белого дома и слушать, как он восторгается тем, что рейтинг популярности президента резко возрос после покушения на его жизнь фанатом Лари Вэйном Роджерсом. 

9. Сидеть там же и слушать, как секретарь жалуется на то, что невозможно отделаться от репортеров, и предлагает мне наконец дать интервью в прямом эфире. Когда это интервью покажут миллион раз, обо мне все забудут.

Да, конечно. Можно подумать, я могу сказать хоть что–то, что было бы интересно общественности. 

8. Делать ксерокопии правил международного конкурса «Из моего окна» и отправлять их всем своим друзьям–художникам, учитывая, что у меня есть только один – парень моей сестры и моя любовь навеки, Джек Райдер. 

7. Подписывать море своих фотографий и рассылать людям, которые об этом просили. Понятия не имею, кому может прийти в голову повесить мой снимок у себя в комнате. 

6. Читать письма от поклонников (естественно, те, которые вскрыли и проверили). В основном все восторгаются моей храбростью, а некоторые даже посылают деньги, но их, к сожалению, родители откладывают на мою учебу в университете, и я не могу ими распорядиться так, как хочу. Например, купить кучу дисков.