Принцесса на грани, Стр. 24

— Это не мама, — Я плюхнулась на шезлонг, покрытый парчой. — Она уже сто лет ни к чему себя не приковывала.

— Что ж, она очень... гм, непредсказуемая женщина, — сказал папа. Это его способ как можно мягче выразить мысль, что мама — не­постоянная и во многих вопросах безответ­ственная. Но не в том, что касается детей. — Но ты права, мне не следовало торопиться с выводами. Это ведь не имеет отношения к Фрэнку? Вы с ним ладите? Когда в доме ма­ленький ребенок, это очень нелегко. Во всяком случае, я слышал, что так.

Я закатила глаза. Папа вечно пытается вы­ведать, что происходит между мамой и мистером Джанини. И это немножко смешно, пото­му что между ними вообще-то никогда ничего не происходит. Если только не иметь в виду споры из-за того, что смотреть за завтраком — Си-Эн-Эн (мистер Дж.) или Эм-Ти-Ви (мама).

— Филипп, дело не только в простынях, — продолжала бабушка. — Ты знаешь, что в но­мерах этого отеля стоят телевизоры с экраном всего двадцать семь дюймов?

— Ты же говоришь, что по американскому телевидению показывают только грязь и наси­лие, — сказал папа, глядя на свою мать с ис­кренним недоумением.

— Ну да, — согласилась бабушка, — так и есть. Кроме сериала «Судья Джуди».

— Это как-то... все сразу, — сказала я, иг­норируя бабушку, потому что папа теперь ее тоже игнорировал. — Мы проучились в этом семестре всего два дня, но уже сейчас видно, что это худший семестр в моей жизни. Мисс Мартинез засунула меня в группу начального уровня по писательскому мастерству. Да, я ем, сплю и дышу писательством! Про химию и ма­тематику я и говорить не хочу. Но самое ужас­ное, это... это Майкл.

Казалось, папа не удивился, услышав это. Пожалуй, вид у него был даже довольный.

— Э-э... Миа, мне трудно тебе это говорить, но я подозревал, что произойдет нечто в этом роде. Майкл теперь учится в колледже, а ты все еще в школе, и тебе приходится уделять много времени королевским обязанностям, ездить в Дженовию... не стоит ожидать, что молодой человек в расцвете сил будет просто сидеть и ждать тебя. Это естественно, что Майкл мог найти молодую леди, более близкую ему по воз­расту, у которой есть время заниматься с ним тем, чем занимаются студенты — вещами, в которых принцессе школьного возраста про­сто не подобает участвовать. Я заморгала.

— Папа, Майкл меня не бросил. Если, конеч­но, своей речью ты хотел сказать именно это.

— Не бросил? — Папа уже не казался таким довольным. — Э-э... что же тогда он сделал?

— Он... папа, помнишь, когда ты летел вме­сте со мной в Дженовию, мы смотрели в само­лете «Властелина колец»?

— Да. — Папа поднял брови. — Ты хочешь сказать, что Майкл завладел Кольцом?

— Нет, — сказала я. Мне просто не верилось, что папа пытается шутить на эту тему. — Но он, как Арагорн, хочет показать королю эльфов, на что он способен.

— Кто король эльфов? — спросил папа, как будто на самом деле не знал.

— Папа! Король эльфов — это ТЫ!

— В самом деле? — Папа поправил галстук, он снова выглядел довольным. Потом вдруг встрепенулся: — Постой-ка, но у меня же не остроконечные уши? Или остроконечные?

— Папа, я выражалась ФИГУРАЛЬНО! — сказала я, закатывая глаза. — Майкл считает, для того, чтобы получить право быть с твоей дочерью, он должен проявить себя. В точности, как Арагорн, когда он хотел проявить себя, что­бы завоевать одобрение короля эльфов и соеди­ниться с Арвин,

— Что ж, — сказал папа, — не вижу в этом ничего плохого. Только я не понял, как имен­но он собирается это сделать? Завоевать мое одобрение. Потому что, если кто-то двинет про­тив орков армию мертвых, боюсь, меня это не

впечатлит.

— Майкл не собирается никуда вести армию мертвых. Он изобретает робота-манипулятора, который позволит хирургам проводить опера­ции на сердце, не вскрывая грудную клетку.

Мои слова стерли с лица папы ухмылку.

— Правда? — сказал он совсем другим то­ном. — Майкл это сделал?

— Ну, он изготовил прототип, — объяснила я. — И одна японская компания пригласила его к себе, чтобы он помог им построить действую­щую модель. Или что-то в этом роде. Суть в том, что это дело займет ГОД! Майкл уезжает в Тсукубу на ГОД! Или даже больше.

— Год или больше» — повторил папа. — Что ж, это очень большой срок.

— Да, очень большой! — воскликнула я. — И пока он будет изобретать нечто гениальное за тысячи миль от меня, я буду торчать в началь­ной группе по писательскому мастерству, хо­дить на химию, которую я уже заваливаю, не говоря уже о высшей математике. Я вообще не представляю, зачем мне ее учить, потому что у нас есть куча бухгалтеров…