Принцесса на грани, Стр. 19

— У меня все отлично, — сказала я, стара­ясь при этом бодро улыбаться. А это, скажу я вам, нелегко, когда рот полон фалафеля.

— Мне просто не верится, — сказала Шамика. Обычно она не ЕСТ за нашим столом, пото­му что сидит за столом спортсменов и болель­щиц и шпионит в нашу пользу. Но в этот раз она вдруг поставила свой поднос рядом с подносом Перин. — Он правда переезжает в Япо­нию?

— Похоже на то, — сказала я.

Забавно, но теперь всякий раз, когда я слы­шу слово «Япония», с моим сердцем происхо­дит что-то странное. Оно переворачивается в груди так же, как переворачивалось от слова «Баффи», когда сериал «Баффи — истребительница вампиров» подходил к концу.

— Тебе надо его бросить, — сказал Борис, присоединившись к нам.

— БОРИС! — Тина была потрясена. — Миа, не обращай на него внимания, он сам не знает, что говорит.

— Знаю, — возразил Борис. — Я точно знаю, о чем говорю. В оркестрах такое случается сплошь и рядом. Двое музыкантов влюбляют­ся друг в друга, потом одному предлагают бо­лее высокооплачиваемую работу в конкуриру­ющем оркестре или в другом городе, или даже в другой стране. Они пытаются сохранить от­ношения — вроде как роман на расстоянии, но из этого никогда ничего не получается. Рано или поздно один из них влюбляется в кларне­тиста или кларнетистку, и конец. Из романов на расстоянии никогда ничего хорошего не вы­ходит. Тебе надо бросить его прямо сейчас и двигаться дальше. Вот и все.

Тина смотрела на своего парня в совершен­ном потрясении.

— Борис, какие ужасные вещи ты говоришь! Как ты можешь?

Но Борис не понял, он только плечами по­жал и продолжал:

— А что, это правда. Это всем известно.

— Мой брат ни в кого другого не влюбит­ся, — подала голос Лилли будничным тоном со своего места, она сидела напротив Джея Пи. — Все усвоили? Он помешан на Миа.

Тина ткнула в Бориса соломинкой.

— Ха! Вот видишь?

— Я говорю только о том, с чем я сам стал­кивался, — сказал Борис. — Возможно, Майкл и не влюбится в кларнетистку. Но Миа может.

— БОРИС! — возмутилась Тина. — А уж ТА­КОЕ как тебе могло прийти в голову?

— Да, Борис, — сказала Лилли, глядя на него так, будто он был мухой, попавшей в ее тарелку. — Что это ты так зациклился на клар­нетистах? Я думала, ты считаешь, что деревян­ные духовые ниже твоего достоинства.

— Я просто констатирую факт. — Чтобы подчеркнуть свои слова, Борис со звоном опус­тил вилку. — Миа всего шестнадцать лет. И они с Майклом не муж и жена. Майклу не стоит думать, что он может вот так взять и уехать за границу, а Миа будет сидеть и ждать его. У нее должно быть больше свободы распоряжаться своей жизнью, двигаться дальше, встречаться с другими людьми, развлекаться, а не прово­дить субботние вечера в своей комнате целый год, пока Майкл не вернется.

Я увидела, как Шамика и Линг Су перегля­нулись. Линг Су даже сделала такое выражение лица, как будто говорила: «Упс, а он, по­жалуй, прав!»

Но Тина не считала, что Борис прав.

— Ты хочешь сказать, если тебе дадут место первой скрипки в Лондонском филармониче­ском оркестре, ты не захочешь, чтобы я тебя ждала? — спросила она.

— Конечно, я захочу, чтобы ты меня жда­ла, — стал объяснять Борис. — Но я бы не стал ПРОСИТЬ, чтобы ты меня ждала. Это было бы несправедливо. Но я знаю, что ты бы все равно меня ждала, потому что ты такая девушка.

— Миа тоже такая, — решительно заявила Тина.

— Нет. — Борис серьезно замотал головой. — Я так не думаю.

Я испугалась, что Тина взорвется, и быстро сказала:

— Все нормально, Борис, я с удовольствием буду сидеть в своей комнате каждый субботний вечер до самого возвращения Майкла.

Борис посмотрел на меня как на сумасшед­шую.

— Правда?

— Да, — сказала я. — Я так хочу. Потому что люблю Майкла, и если не могу быть с ним, уж лучше я не буду ни с каким другим мальчи­ком.

Борис только грустно покачал головой.

— Так говорят все пары в нашем оркестре. Но в конце концов одному из них надоедает си

деть в своей комнате. А потом, глядь, и они свя­зались с кларнетистами. Кларнетист бывает всегда.

Это меня очень смущало. И вот я сидела, чув­ствуя ту же самую панику, которая меня охва­тывала всякий раз, когда я думала об отъезде Майкла — до него осталось всего три дня! Все­го три дня, и Майкл уедет! — как вдруг слу­чайно заметила, что на меня смотрит Джей Пи.

И когда я встретилась с ним взглядом, он мне улыбнулся и закатил глаза, как будто го­воря: «Ну не глупость ли слушать этого сумас­шедшего русского скрипача?»