Ричард де Амальфи, Стр. 141

Я нахмурился, никто не любит, когда манипулируют, взглянул на спиральную галактику. В самом центре, где звездное ядро, проступает далекий огонек костра.

— Кстати, — поинтересовался я, — а что за смысл ставить вот эти разрастающиеся пятна заразы… как их только не называют, которые наносят ущерб? Пропадают коровы, исчезают люди…

Он кивнул, мол, понимает, что я перевожу разговор на другую тему, тоже посмотрел вниз, легонько сдвинул плечами. Мне показалось, что брезгливо поморщился.

— Дорогой Ричард, — произнес он с легким укором, — неужели вы тоже верите в бред, что эти области мрака — моих рук дело?

— Такую мысль допускаю, — ответил я осторожно, хотя только что не допускал, а был уверен, что пятна тумана — дело рук дьявола. Пояснил: — У нас один заокеанский король, называющий себя христианнейшим, сам тайно создавал отряды Тьмы из числа врага, натравливал их на своих же союзников, чтобы ослабить… а затем привязать к себе крепче.

Князь Тьмы улыбнулся:

— Опасная тактика. А дальше?

— Потом громогласно обвинял какую-нибудь страну, что это она создает или поддерживает отряды наемников, дает им пристанище… словом, вводит туда войска, грабит, подчиняет, ставит на престол послушных себе марионеток.

Он кивнул.

— Впечатляющая тактика. Надо будет принять на вооружение.

— Но если не вы….

Он договорил:

— …то кто? Дорогой Ричард, на свете пока что много дивного и нами неконтролируемого. Нет, вовсе не потому, что руки коротки или мы не в силах. Просто некогда обращать внимание на всякую хрень, что нас не касается. У нас жизнь бьет ключом, какое нам дело до того, кто и с кем дерется в этих крохотных варварских королевствах, диких и невежественных? Для нас эти пятна мрака почти то же самое, что и… словом, все остальное на этом берегу.

Я спросил тупо:

— Но что это?

Он пожал плечами.

— Это ваши проблемы. Но если решитесь перейти ко мне на службу… прямо обещаю, что эту задачу решу для вас сегодня же. Будете знать не только что это, но и как справиться. А так вы меня просто оскорбляете! Поймите же, что такая ерунда, такая исчезающе мизерная мелочь… видите, я даже слов подобрать не могу, это не моего ранга. Я — идеолог! А эти области мрака, как и все материальное, — дело рук ремесленников. Всего лишь! Я, пожалуй, единственный во Вселенной чистый идеолог…

Я спросил коварно:

— А ваш основной противник?

Он пренебрежительно отмахнулся.

— Он начал как идеолог, с изящной и оригинальной концепции, я говорю о сотворении материального мира, но потом зачем-то сам же взялся ее осуществлять! Полагаю, это его крупнейшая ошибка. Вон даже его материальный сын и то палец о палец не ударил, даже записывать не стал свои перлы, это сделали после его смерти те, кто что-то запомнил. Все переврав, понятно.

— Ну да, — согласился я, — он же в рассказах отзывался о вас нелестно. Как вы подбивали его броситься с вершины скалы… Но есть идеологи, которые сами же и построили то, что придумали.

Он кивнул.

— Есть. Но ранг, ранг…

Теперь уже я пожал плечами:

— Кто спорит?

— Вы спорите.

— Как и вы, — отпарировал я.

Он засмеялся уже откровеннее.

— Вот видите, мы с вами два спорщика. Но я на вас не набрасываюсь, как некогда нас, заспоривших, низвергли… Я как раз считаю, что спорщики пусть будут. Пусть будут несогласные! Они вовремя укажут на уязвимые места в моих позициях, планах, рассуждениях. А я, вместо того чтобы настаивать на своем, постараюсь все исправить. Конечно, вовсе не для того, чтобы удовлетворить критиков, как они подумают, а чтобы укрепиться еще сильнее.

— Понимаю, — ответил я. Добавил злорадно: — Это как раз элементарно.

Он нахмурил брови, всматривался некоторое время очень пристально, вздохнул.

— Ах да, в вашем старом мире я уже победил.

— Не совсем, — возразил я.

— Но почти, почти.

— Да, — сказал я глухо, — это верно.

— Значит, мы и здесь идем верным путем!

Я развел руками:

— Всего лишь победным.

Он хитро прищурился:

— Не одно и то же?

— Нет, Владимир Ильич, — ответил я, — не одно. И вы это прекрасно знаете, господин Лойола.

Он умолк, смотрел все еще прищурено, однако уже без всяких смешинок в глазах.

— Знаете, сэр Ричард, чем больше вас узнаю, тем больше уважаю… и восхищаюсь. И всякий раз хлопаю себя по плечу: молодец! Ведь вы, как ни крути, а продукт моей цивилизации.