Ричард де Амальфи, Стр. 113

Зигфрид и Алан въехали в замок, как и путешествовали всю дорогу, замыкающими. Им тоже досталась немалая доля уважительных взглядов: у обоих посечены доспехи. Алан, как я успел заметить, расправил плечи и наконец-то горделиво выпрямился.

Леди Клаудия в кремовом платье, что выгодно подчеркивает ее фигуру — глубокий вырез демонстрирует нежную белую кожу, туго затянутая талия, черные пышные волосы на этот раз собраны в роскошную прическу, лишь отдельные пряди повыскакивали и змейками спускаются по спине — встретила нас во дворе у ворот донжона.

Я соскочил на землю, взял ее за тонкие пальцы и очень нежно и чувственно поцеловал. Она взглянула мне в глаза настороженно, подозревая в особо изощренном хамстве.

— Сэр Ричард, — промолвила она в некотором затруднении, — вы в тот раз так быстро удалились… Я не успела принести вам свою благодарность.

Я отмахнулся.

— Полноте, — сказал небрежно, — такие пустяки не стоят даже упоминания, не то что благодарности.

Я не понял, чему хмыкнул Гунтер, а леди Клаудия нахмурилась, в то же время на бледно-аристократических щеках проступил румянец.

— Хоть мы и пустяки для вас, — ответила она тихо, но с язвинкой, — но все-таки и пустякам свойственна благодарность. Позвольте в вашу честь устроить пир…

Я покачал головой:

— Сожалею, леди, но у нас дел хоть задницей ешь, извините за галантность. Хотя, если честно, перекусить червячка не отказались бы. Да, Гунтер? Особенно если червяк размером с удава и весь из кровяной колбасы с чесноком. А если можно пожрать по-быстрому… ну там по оленю на человека… то это в самый раз.

Она повела бровью, челядинцы рассыпались по отряду, разбирая коней и предлагая услуги, двое подбежали и взяли наших коней под уздцы. Гунтер чему-то хитро улыбался, мы прошли за леди Клаудией, потом Гунтера подхватили под руки две молодые и очень игривые женщины, а мы остались с леди Клаудией наедине. Мы шли по двору, она замедлила шаг, поглядывала на меня искоса, при ее росте это получалось почти испуганно, наконец спросила тихо:

— Сэр Ричард, вам сколько лет?

Я пожал плечами:

— Не женщина, скрывать возраст ни к чему. А можно поинтересоваться, почему такой странный вопрос?

— Можно, — ответила она.

— Так я интересуюсь, — сказал я.

— Вы очень юны, — ответила она, — иногда чувствую себя с вами, как с очень юным правнуком. Вы не понимаете самых простых вещей! Но иногда…

— Что?

— Иногда пугаете, — ответила она тихо. — Это в те минуты, когда я вижу в вас древнего и мудрого старца. Много повидавшего, много знающего, понимающего все, что происходит, и даже то, что будет происходить…

Я не нашелся с ответом, а она лишь слабо улыбнулась просящей улыбкой, умоляя не карать за дерзость, ибо она — женщина только для мужчины, для рыцаря, но для древнего мудреца — всего лишь букашка, сама бегущая под башмак.

— А вы в самом деле видите во мне старца?

Ее улыбка поблекла. Она вздохнула.

— Нет, конечно. Ваша магия совершенна. Вы юны и сильны, нельзя даже ощутить следы магии. Я не знаю, как это происходит, но я… вас боюсь больше, чем Одноглазого.

Я сказал с удовлетворением:

— Ну вот у нас и начинаются нормальные взаимоотношения. Женщина в этом мире должна бояться мужчины, верно?

Она вскинула голову и прямо посмотрела мне в глаза.

— Да. Но я… постараюсь не бояться даже вас.

— Значит, — произнес я с преувеличенной горечью, — все-таки война… Нет, я не смогу воевать с вами. Можно я вам сдамся?

Она сказала торопливо:

— Я не собираюсь нападать на вас. Моя мечта — спрятаться от вас в своем замке!

— Именно от меня?

— С остальными я научилась ладить.

— Даже с Одноглазым?

Ее улыбка слегка померкла.

— В последнее время он начал быстро усиливаться. Похоже, совсем потерял голову.

— Да, — согласился я. — Это точно. Голову он потерял. У вас очень уютный замок, леди Клава. Смотрю и самому хочется уюта и покоя. Чтобы вот проснуться поздним утром, а мне прекрасные женские руки завтрак прямо в постель…

Она вскинула высокие брови:

— В постель? Может быть, все же лучше в тарелку?

— Простите, я хотел сказать, что… гм… просыпаюсь, а вы мне сразу подаете на тарелке что-нибудь вкусненькое… Она кивнула, ничуть не удивившись:

— Понятно. Я согласна. Значит, будете спать у меня на кухне, где вам, собственно, и место.