Ричард Длинные Руки – майордом, Стр. 85

Их лица разгорались огнем, исступление нарастало, и хотя мало кто понял мои слова, но я редко когда вот так орал и надсаживался. Люди вскакивали, все место привала ощетинилось вскинутыми мечами, топорами, палицами и пиками.

– Всех убить! – заорал кто-то в передних рядах.

– Сжечь!

– Уничтожить!

– С нами Бог!

Я вытянул руку с мечом, указывая острием на далекий город у горизонта.

– Варваров мы отгоним, а ворота нам откроют. Но это не значит, что там друзья. Ваши командиры поведут вас в намеченные места, там уничтожайте всех без сомнений и жалости. Ваши руки направляет сам Господь!

Я встретился взглядом с отцом Дитрихом, поперхнулся и умолк, словно мне с размаха вбили кляп. А тот подъехал на тихом печальном муле, перекрестил меня и сказал тихо:

– Когда весь этот ужас кончится, я хочу, чтобы ты, сын мой, побывал на севере…

– Я оттуда, – ответил я.

Он покачал головой, в глазах я увидел такую печаль, которую никак не ожидал от великого инквизитора.

– Я говорю, – сказал он скорбно, – о дальнем Севере, сын мой. Там особый край… Я бы сказал, краешек Царства Небесного! Живут в нем подвижники… люди особой святости.

Я перекрестился.

– Отец Дитрих, это для меня слишком великая честь. В смысле, созерцать такое. Нет уж, нет уж.

Он вздохнул.

– Хорошо. Но помни, когда встретишь слишком великое зло… Правда, у подвижников свой мир, не всякого допустят, не всякому помогут, а уж чтоб наделили мощью святости… но если получится, твоя мощь паладина возрастет тысячекратно!

Я поцеловал руку отца Дитриха.

– Спасибо! Всю жизнь о таком мечтал. Ну вот мечтал, и все тут. Ни о чем другом не мечтал, а только о святости. Даже о бабах не думал, а только о святости, о святости!

Глава 15

За следующую неделю мы заняли еще с десяток городов. Затем наша рыбацкая сеть где-то пропустила рыбешку, варвары успевали поворачиваться в нашу сторону, явно предупрежденные о новом противнике. Правда, помогало это им мало: наши горят жаждой схваток, чего варвары не ожидали, уверенные, что у нас воинский дух на уровне остальных подданных Кейдана. К тому же у варваров обычно оставался незащищенным тыл со стороны осаждаемой крепости, они и там держали большой заслон, который мы сминали следом после разгрома основных сил.

Отец Дитрих ужасался падению нравов, священники его падали от усталости, сам великий инквизитор еще трижды посылал в Ватикан панические просьбы прислать больше священников, проповедников, учителей Слова Божьего, расписывал творимые здесь мерзости, которые я иногда просто не замечал, так как привык с детства, и полагал, что это норма. Впрочем, я всегда соглашался с отцом Дитрихом, преувеличивать греховность королевства в моих интересах, будь это будущий размер контрибуций или послевоенный режим победившей культуры.

Одновременно во всех городах, куда вошли наши победоносные войска, проходили чистки и среди населения. Пешие войска с великой охотой помогали борьбе с инакомыслием: хватали троллей, выявляли колдунов и магов, сильно проредили гильдии актеров и музыкантов, ибо нехорошо, когда слишком много человек поет и пляшет, забывая о душе. Гильдию воров, кстати, истребили поголовно.

Имущество последней церковь побрезговала взять на свои нужды, что вызвало восторг ее добровольных помощников. Под предлогом борьбы с ворами заодно разгромили и гильдию адвокатов, справедливо полагая, что люди, защищающие воров, в ними в доле, а значит – сами воры. У адвокатов богатства оказалось накоплено еще больше, чем у профессиональных воров, что лишь подтвердило обвинения.

Я лишь пожал плечами, адвокаты в самом деле в рыцарском мире не нужны, здесь все держится на слове чести. Но это хорошее нужно растить долго и трудно, зато плохое возрождается само, так что адвокатура еще вернется, расцветет.

Отец Дитрих спешно собирал всех уцелевших в Сен-Мари священников. Именно они оказались самыми надежными и рьяными борцами за святое дело: насмотрелись, натерпелись, нанюхались. Великий Инквизитор бросил их на выжигание мерзости греховной, я промолчал, все правильно, это нужно в первую очередь, а мечту о массовом строительстве монастырей – рассадниках культуры и цивилизации, придется пока придержать.

Это в детстве я был тем дурачком, который полагал, что в монастыри уходят бездельники. Дескать, молиться проще, чем работать. Да, монахи не любят работать, да и кто любит, но… вот, к примеру, все первые железные мельницы в Германии, Дании, Англии, Южной Италии – построены цистерцианцами, то есть монахами этого ордена.