Ричард Длинные Руки – воин Господа, Стр. 95

– Что «да»?! – заорал Конрад.

– Я тоже это слышу, – ответил серый человек. Он побледнел, но прямо смотрел в глаза – король не терпел, когда ему врут. – Да и все слышат.

Конрад заревел, подбежал к стене и с силой ударил кулаком. Взвыл, на суставах сразу выступила кровь.

– Сволочь! Он отравил мне всю победу!

Серый человек сказал твердо:

– Ваше Величество, осмелюсь сказать…

– Ну-ну, говори!

– Вы никогда не станете истинным хозяином этой страны… пока не будет захвачен король… простите, захвачен Арнольд. Пока он жив, о нем рассказывают легенды. Я сам слышал, как он в образе простого пастуха кого-то исцелил, кого-то спас… Причем, по слухам, он может находиться сразу в двух или трех местах. С каждым днем его жизнь приукрашивается все больше. Еще немного, и о нем будут рассказывать как о чудотворце. А вы…

Конрад процедил с яростью:

– Ну-ну, говори!

– Я не осмеливаюсь, Ваше Величество.

– Говори, я приказываю!

– Вы можете догадаться, Ваше Величество. Если Арнольду с каждым днем добавляют все больше белых перьев, то вам, естественно, черной шерсти. Вот-вот найдутся очевидцы, что видели, как вы прячете в штаны… простите, в брюки хвост. А ваши длинные волосы объяснят тем, что вам надо прятать рожки. Вы же знаете простой народ!

Конрад проревел с ненавистью:

– Черт бы побрал этого Арнольда!.. Черт бы побрал!.. Все черти бы его побрали!..

Серый человек осторожно на цыпочках удалился. Изображение начало меркнуть, я увидел, что смотрю в остывающую желтую воду. Сигизмунд догадался по моему лицу, что видение оставило меня, предположил:

– Вода остыла. А если подогреть?

Гугол виновато развел руками, а я сказал:

– Не надо. Я увидел мало, но… король Арнольд жив, где-то в уединении. Мы еще сможем его отыскать.

Сигизмунд уехал вправо, там селение Годорж, королю Арнольду оттуда поставляли соколов, Гугол напросился заехать в селение Синий Луг, вон слева, а я, оставшись наедине, долго седлал коня, подтягивал ремни, в голове пусто, а в душе растет предчувствие неудачи.

Вернулся к костру, затоптал, угли никак не хотели рассыпаться, я бил по ним палкой, наконец забросал землей. Уголек подпрыгнул и попал за голенище, я сел на землю, стащил сапог, выкатился черный комок. Сбоку упала черная тень. Я вскинул голову, вздрогнул. Прямо передо мной возник мужчина. Кусты в десятке шагов, а травка такая, что и мыши не проползти незамеченной, однако же он вот передо мной, как будто соткался из воздуха. Крепкий, жилистый, уже в возрасте, но матерый, пара шрамов на лице, глаза холодные и жесткие, сразу пахнуло могильным холодом.

Он засмеялся.

– Тряхнуло?.. Эх ты, герой! Нет, магия ни при чем. Я честный профессиональный убийца. И я пришел за тобой, благородным героем.

Снова неуловимое движение, как он думал, но я видел, как он тряхнул рукой и из рукава прямо в ладонь выскользнул кинжал с узким лезвием.

Я сидел неподвижно, молот мой в трех шагах, меч там же, а на мне ни кольчуги, ни доспехов, даже рубашка распахнута до пупа. Крестик же на шее спасает только идиотиков в плохих фильмах, а здесь все наяву, где я – растерянный лох и этот натренированный матерый убийца.

– Но… за что? – прошептал я. – Кто послал?.. Кому я нужен?

Он захохотал, но глаза его цепко отслеживали каждое мое шевеление.

– Ты как будто не слышал имя герцога Морвента? Которого ты чем-то оскорбил настолько, что он отвалил мне золота полный кошель… только бы я перерезал тебе глотку и принес голову! Представляешь, обычно все довольствуются отрезанными ушами, а то и вовсе моим словом, а этот…

Я пробормотал:

– Погоди… У меня тоже есть золото. Скажи, сколько он тебе заплатил?..

Он изумился:

– Что за странные речи от героя! Ты должен разразиться гневной напыщенной речью!.. Вскочить с обнаженным мечом… Ах да, меч далеко? Ну тогда с голыми, но чистыми руками и большим пламенным сердцем!.. А я, презираемый убийца, всего лишь с ножом… Ну?

– У меня с речами туго, – сообщил я.

– Ага, – сказал он зло, – дескать, ты настолько благородный герой, что больше упражнялся в поединках, а не пел под лютню?

– Упражнялся, – согласился я, – хоть и не совсем в поединках. Так как насчет золота? Плачу вдвое. Могу даже дать заказ на моего заказчика.

Он злобно смеялся, глаза блистали триумфом, словно это я его самого когда-то сбил оглоблей с коня на глазах его людей и теперь он живет, всеми осмеиваемый, презираемый, а ведь какой мужчина не стремится к уважению в чужих глазах?