– Подойди, сын мой… Ты уже принимаешь собственные решения, не считаясь с запретами… А это признак мужчины и рыцаря, который готов нести ответственность за свои поступки… На колени, Дик!
Я опустился на одно колено, уже второй раз за сегодня. Шартреза подала Шарлегайлу меч. Он с усилием коснулся кончиком лезвия моего плеча.
– Отныне ты, Дик… становишься сэром Ричардом… Да примут рыцари тебя в свою семью! Твое сердце благородно.
Он умолк, обессиленный, Шартреза осторожно сняла меч с моего плеча, где лезвие оказалось чересчур близко к моей яремной вене. Я поднялся с колен. Бернард взял с подноса пояс, но Сигизмунд первым бросился ко мне со шпорами в руках, упал на колени и быстро прикрепил их к моим сапогам.
Асмер подмигнул. На его лице читалось, что заслуги заслугами, но самое главное, что никто теперь не уклонится от поединка с сэром Ричардом лишь на том основании, что тот недостаточно благороден.
Я оглянулся на Ланселота. На его бледном вытянутом лице ясно читалось странное облегчение.
– Ура, – заметил Асмер ехидно, – его милость Ланселот перестанут дергаться, если кто-то назовет Дика сэром…
Ланселот, Беольдр и Бернард окружили короля и что-то вполголоса рассказывали. Я отвел Сигизмунда в сторонку, он насторожился, я сказал успокаивающе:
– У меня к тебе поручение…
– Буду счастлив, – вырвалось у него преданное. Был бы у него хвост, поотбивал бы себе бока. – Располагайте мною! Кстати, ваша милость, вы не забыли, что у меня в седле семена тех… стреляющих? Вы собирались их расклепать и наварить на свой меч…
– Не знаю, – ответил я задумчиво, – нужны ли они теперь, когда у меня меч Арианта? Ладно, посмотрим. Слушай, тебе надо будет съездить… только здесь никому не говори!.. в одно местечко на севере. Я тебе покажу на карте. Там замок, это баронство Ганслегеров. Поройся в библиотеке, вообще пошарь везде… Если там отыскался амулет, который нас кормил и поил, то, может быть, в замке барона найдется что-то еще интересное… Тот барон грабил самые разные караваны и, как ворона в свое гнездо, стаскивал либо в подвалы, либо в кабинет, либо в библиотеку…
Сигизмунд помрачнел – никаких подвигов, вздохнул, заверил погасшим голосом:
– Все сделаю, ваша милость!.. Все сделаю, все выполню. Только не будет ли барон… возражать?
Я сказал негромко:
– Не будет. Это мой замок, как и все владения.
Его глаза расширились в радостном изумлении.
– Сэр Ричард!.. Я знал, я чувствовал, что вы скрываете что-то… А когда эти неотесанные чурбаны осмеливались называть вас просто Диком, я готов был их на части!.. А теперь понимаю: вы слишком высоки, чтобы вас это задевало!
Знание, что его сеньор по меньшей мере барон, владетель замка Ганслегеров, из него перло так, что раздувало, как самца жабы в брачный период, а мой непонятный запрет теперь вовсе истолкует как-нибудь особо, я ж вижу по его чистым глазам, что придумывает самые сказочные объяснения, вплоть до того, что я незаконнорожденный сын императора, который скрывается от убийц, чтобы набраться сил и начать борьбу за трон.
Он убежал, готовый ехать прямо сейчас, как только покормит коня и перекует подковы. Счастливый, визжащий, уже уверенный, что начнем борьбу за восстановление моей законной… конечно же, законной, как иначе, власти. Естественно, я одержу победу, и все бабы станут наши.
В пролом заглядывали встревоженные люди, кто-то уже выметал щепки. Расталкивая всех, ворвался отец Дитрих, которого я меньше всего ожидал увидеть здесь. Волосы растрепались, ряса в ужасном состоянии, на щеке царапина, под глазом громадный кровоподтек.
Король вскрикнул:
– Отец Дитрих, что стряслось?.. Кто вас ранил?
Отец Дитрих отмахнулся:
– Это я торопился, о дверь… Нет, в самом деле о дверь, что вы, мне не верите? Ваше Величество!.. Откиньтесь на спинку, успокойтесь!.. Король Конрад… Король Конрад… Сокрушительное…
Шарлегайл простонал с мукой:
– Говори же!
Отец Дитрих сказал еще торопливее, захлебываясь словами:
– Из Галли явились двести доблестных рыцарей от короля Арнольда. А с ними пять тысяч пеших воинов. Да-да, Ваше Величество, именно от короля Арнольда!.. Король Конрад выводит армию из Галли!.. Он вернул Его Величеству Арнольду трон вместе с нетронутой казной. Войскам велено ничего с собой не увозить, никого не грабить.
Король тихонько ахнул. Мы все замерли. А ликующий отец Дитрих размашисто перекрестился, сказал торжественно:
– Сила Господня снова одержала верх.