Ричард Длинные Руки – воин Господа, Стр. 129

Дракон пронесся в красивом почти бреющем полете. Он нас явно заметил, старался теперь рассмотреть наши слабые стороны, поединщик хренов.

– Да, – согласился Гугол, – ну прямо вылитый Сигизмунд… Тоже зеленый, тоже с крыльями…

– Кто зеленый? – закричал Сигизмунд. – У тебя что с глазами? Ты посмотри на цвета моего рыцарского герба!

– И еще, – закончил Гугол с глубокомысленным злорадством, – с огнем в очах и паром из ноздрей.

– Дымом, – поправил я.

– Паром!

– Стрижено, – сказал я.

Гугол в недоумении умолк, спросил озадаченно:

– А это… как?

– Осторожно, – крикнул я, – он в самом деле…

Сигизмунд уже с опущенным забралом и обнаженным мечом в крепкой мускулистой руке ждал, когда же дракон сядет и примет честный бой по всем правилам. Гугол хватался то за лук, то за нож, даже доставал топор, в последнем селе мы накупили всего, благо амулет позволял одеться и вооружиться по-королевски, если бы тут умели вооружать королей, а я заставил коня попятиться ближе к деревьям, меч в одной руке, молот в другой, бдю и следю за летающим гадом. Гадом в биологическом смысле, а так злости у меня к дракону нет, одно жгучее любопытство.

Дракон пролетел так низко, что пахнуло ветром, донесся запах гниющего мяса, словно оно разлагалось в когтях или зубах гигантского зверя. Гугол, оставив топор, быстро-быстро пустил несколько стрел вдогонку. Дракон вскрикнул, крылья затрещали, он повернулся с неожиданной резвостью для такого огромного чудовища, пошел над землей еще ниже, лапы выставив перед собой, когти, как ножи, изготовились ухватить добычу…

Кони не коровы, шли прямо, потом резко рванулись в стороны. Дракон пронесся, как разъяренный тур, крыльями не колотил, сам изломал бы о землю, и мы все трое успели нанести каждый свой коронный удар. Я зверским ударом срубил лапу начисто, тут же меня сбило крылом на землю. Гугол ударил с другой стороны, тоже метил по лапе, но та удержалась на коже и уцелевшем сухожилии, а Сигизмунд, который по рыцарской гордости не свернул, оказался прямо перед стремительно летящей на него мордой.

Он вскричал красиво и театрально:

– Во имя Господа и Его Матери Пресвятой Богородицы!

Стремительный взмах, лезвие меча ударило со страшной силой. Сигизмунда выбило из седла, я слышал конский крик, меня самого в лоб ударило, перекатило по траве. В сжатых кулаках трещала трава пополам с землей. Я быстро привстал, ошалело огляделся.

В трех шагах прыгала, приминая траву, и скребла землю острыми когтями толстая серо-зеленая лапа, покрытая чешуей, как у крупной рыбы. По воздуху волочился длинный хвост, дракон улетал, видно было, как снова поворачивает, набирает высоту, готовясь напасть…

Все были уже на ногах, только Гугол остался в седле. Он быстро-быстро посылал стрелу за стрелой в дракона. Белые оперения расцветили зеленоватое брюхо, как ромашки заливной луг. Сигизмунд поднялся, его шатало, я кивком велел ему отойти, сам отступил в сторону – дракона лучше пропустить между нами. Я посвистел коню, чтобы не отбегал, дракону конь добыча более лакомая, чем мелкий и костлявый человек.

Сигизмунд искал глазами свой меч. Трава потревоженно шевелилась, выпрямляясь от воздушного удара. Нигде ни блеска металла, ни торчащей рукояти…

– Снова!

Дракон сделал полукруг и снова летел прямо на нас. Единственная лапа болталась, Гугол все-таки перерубил кость, крылья судорожно дергались. Во лбу нарастал блеск, я наконец увидел, что это и есть меч Сигизмунда, который тот ищет в траве. А на самом деле он всажен в череп по самую рукоять.

– Берегись!

Я швырнул молот навстречу падающему на нас чудовищу. Гугол почему-то не стал драться, отпрыгнул. Я успел увидеть мелькнувшее брюхо, стрелы всажены по самое оперение, молот шлепнул в ладонь рукоять, а сильный удар сверху швырнул меня на землю. Я покатился снова, но теперь на спину обрушилась невыносимая тяжесть, вмяла в землю, теперь уже твердую и сухую, как будто я лежал на горячей наковальне…

Я задыхался, старался удержать эту тушу, вытаскивал себя по маковому зернышку. Потом услышал голоса. Сильные руки ухватили за плечи, вытащили. Я ошалело оглянулся.

Огромная туша дракона распласталась, как раздавленная жаба. От удара о землю лопнуло брюхо, выползали внутренности, текла зеленоватая жижа, под ногами сразу захлюпало. Гугол деловито вытирал лезвие своего топора, а Сигизмунд оставил меня, подбежал к дракону и попинал в огромный череп носком сапога: