Ричард Длинные Руки – герцог, Стр. 94

…там очнувшийся страж тормошит спящего. Я пробежал мимо, а граф не удержался и с размаха засадил железным кулаком в лоб усердного дурака.

Тот рухнул, как бревно, граф догнал меня, но я услышал приближающийся конский топот и схватил его за плечо.

– Пригнитесь, граф!

Из-за серебряных в лунном свете холмов вынырнула красивая кавалькада рыцарей в полных доспехах. Впереди лорд Морган Гриммельсдэн, что из клана Горных Рыцарей, рядом с ним молодой воин со знаменем в руках, на полотнище львы и тигры с оскаленными пастями, следом десятка два из тех, кому недолго собираться в дорогу. По их просветленным лицам уже видно, как вламываются в дикую страну Гандерсгейма и захватывают неисчислимые богатства.

Граф начал приподниматься, на лице удивление:

– Чего он среди ночи…

– Не терпится, – объяснил я и схватил его за плечо. – Пригнитесь, граф. Даже они да не увидят нас.

– Их можно позвать, – прошептал он.

– Некогда, – ответил я. – Поступим иначе…

Я быстро сорвал со спины лук, натянул тетиву и пустил стрелу. Морган Гриммельсдэн едет красивый и величественный, полный сил и задора, в седле сидит ровно, словно продолжение коня, не качнется, что весьма кстати. Жаль, что снял шлем, ну да ладно…

Стрела щелкнула по латному плечу с такой силой, что мы услышали звон. Гриммельсдэн покачнулся, но удержался, мгновение смотрел на царапину на железе, затем выхватил меч и заорал бешено:

– Там разбойники!.. Убить всех!

Всадники дружно повернули коней. Я ухватил графа за локоть и заставил почти ползком поменять позицию. Долина задрожала от стука подкованных копыт.

Конный отряд тяжеловооруженных рыцарей несся за Морганом, как лавина. Все как раз набрали скорость, когда из пещеры выбежали служители черной мессы.

Гриммельсдэн сразу же повернул коня и с ликующим воплем «Вот они!» врезался в их ряды. Меч сверкал в свете луны, рассыпая искры, потом стал красным от крови.

Люди в балахонах не все оказались трусами, дрогнули только от неожиданности, обнаружив противника совсем не такого, как ожидали. Из-под накидок появились мечи и длинные ножи, многие подныривали под брюхо коней и тыкали их снизу ножами. Кони дико верещали и, встав на дыбы, сбрасывали всадников, а другие просто перехватывали острым лезвием подпругу, и рыцарь падал вместе с тяжелым седлом.

Граф вскрикивал, рука то и дело щупала рукоять меча, даже вытаскивал до половины, но я зло шипел, мы только зрители, расслабьтесь и получайте удовольствие, мы же здесь, как в ложе, чего вам еще надобно…

Черномессианцы начали отступать, рыцари с победными криками устремились за ними в узкий ход. На поле схватки осталось десятка два убитых, вдвое больше раненых.

Трое молодых парней, явно оруженосцы, начали оказывать первую помощь рыцарям, еще двое деловито добивали поверженного противника.

Я сказал тихо:

– Тихонько отступаем… больше здесь делать нечего.

Граф внезапно хохотнул. Я посмотрел с удивлением, он объяснил:

– Лорд Морган начал выполнять ваши задания даже раньше, чем предполагал.

– Вернемся в замок, – сказал я, сердце начало ныть в предчувствии неприятностей. – Надеюсь, мы сорвали планы противника.

– Я намеревался помочь барону, – сказал он нерешительно.

– У него епитимия, – напомнил я. – Ее лучше отбывать в одиночку.

Холодный призрачный свет огромной луны ярко и торжественно высвечивает утоптанную дорогу к крепости. Кусты по обе стороны выглядят сгустками мрака, опасного, черного и непонятного, с расплывающимися очертаниями.

Башни и стены Альтенбаумбурга озарены золотистым светом, таким теплым и радостным, словно туда светит совсем другая луна. Граф к небу глаз не поднимал, а я то и дело прикидывал, сколько осталось до полуночи, вдруг да теперь вообще Темный Мир захватит меня в это роковое время навсегда… и не выпустит.

Зайчик идет спокойный и ровный, а Бобик все не может успокоиться, чует, что мы побывали где-то, а как же без него, нечестно, ненадолго исчез в лесу и приволок графу такого кабаненка, что тот едва втащил в седло.

– Подлиза, – укорил я. – Мы тебя все равно любим! Даже без твоих взяток.

Ворота распахнулись, решетка загремела, поднимаясь, здесь днем ее вообще не опускают, во дворе пусто, а у входа в главное здание граф Дэйв Стерлинг свирепо распекает двух оруженосцев. Оба виновато разводят руками, у ног кираса и шлем со свежими следами ржавчины.

Увидев нас, граф Стерлинг тяжеловесно поклонился с грацией хорошо воспитанного слона.