Ричард Длинные Руки – герцог, Стр. 52

Я ощутил холод внутри, с такими аргументами не сталкивался, спросил глухо:

– И потому в эту церковь больше никто не ходит?

Он поправил:

– Уже ни в одну церковь не ходят. Служить дьяволу проще, а чтобы ему служить, вообще не надо ходить куда-либо.

– Вы считаете это правильным?

Он пожал плечами.

– Я считаю, воспитывать надо детишек. А взрослые знают, что им делать.

Я повернулся и пошел к выходу. Что-то говорить и убеждать бесполезно. Буду выглядеть как мракобес и дурак, не понимающий, что человеку с детства хочется свободы, никому не подчиняться, наконец-то дождаться взросления, когда мама уже не требует, чтобы мыл уши, а отец не сможет командовать, что и как делать. Наконец-то вольная воля… а церковь требует подчинения всю жизнь? От рождения до смерти? Да пошла она!..

Никто не хочет признавать, стучало в голове, что человек должен учиться всю жизнь. И чем больше у него будет знаний, тем меньше свободы…

Граф догнал меня уже за церковью, я слышал его торопливые шаги, но не обернулся.

Он сказал с сочувствием:

– Ваша светлость, вы зря так…

– Что?

– …реагируете, – пояснил он. – На самом деле и в такую церковь никто не ходит. А ходят по большей части к гадальнице.

– Бабке-гадалке?

Он посмотрел с недоумением.

– Какой бабке? Весьма почтенная дама. Из очень уважаемой семьи. И древнего рода. Хотя теперь она из-за своего нечестивого занятия и считается простолюдинкой.

Я вздохнул:

– Да, все запущено, здесь христианский конь и не валялся. Подумать только, к гадалке!

Он покачал головой, лицо потеряло рыхлость, потвердело, а взгляд стал острее.

– Ваша светлость, она в самом деле… Еще ни разу не ошиблась!.. Не все к ней ходят, большинство просто боится правды, но вы, я уверен, не испугаетесь?

Я отмахнулся:

– Ни одна гадалка или предсказательница не в состоянии ничего предречь настоящему христианину.

Зайчик тряхнул гривой, едва я поднялся в седло, повернул голову и посмотрел с вопросом в глазах. Я не успел ответить, граф сказал твердо:

– Ваша светлость, вам просто необходимо побывать у нее!

– Почему?

– Хуже не будет, – сказал он упрямо, – а польза может быть огромная. Вы же теперь герцог, на ваших плечах ноша стала еще больше.

Я вздохнул.

– Пришлось усвоить. Ладно, поехали. Где она живет?

Глава 16

Гадальница обитает, как я понял из его рассказов, не в башне и не в лесной избушке посреди темного-темного леса, а на перекрестке трех дорог. Между моим отныне замком и двумя крупными деревнями. Домик у нее самый заурядный, с небольшим садом, курами, козами. А еще оттуда близко к лесу, где собирает травы.

Граф послал вперед мальчишек предупредить, дескать, ее изволит посетить сам герцог, пусть будет на месте, и чтобы все быстро и без лишних движений.

Молодец, отметил я, быстро схватывает, что мне нужно и какой линии стоит придерживаться.

Дорога привела к домику почти сразу – аккуратный, небольшой, опрятный. Оставив коней под охраной Бобика, мы перешагнули порог. В ноздри ударил густой и пряный аромат растений, взгляд уперся в пучки высушенных корешков вдоль стен, связки трав, веток омелы, кувшинчиков больших и малых с настоями и отварами.

Только и недостает, мелькнула мысль, большого черного кота и летучих мышей размером с откормленных крыс. Ну, еще и паутины нигде не видно, в комнате вообще-то чисто. На столе с гладко выструганной столешницей большая толстая книга, небольшой человеческий череп, две свечи в страдальчески изогнутом подсвечнике, гусиное перо в чернильнице.

Женщина подкладывала поленья в открытый очаг, в облагороженном виде такое вот зовется камином. На стук двери оглянулась, довольно приятное немолодое лицо в глубоких морщинах, умные глаза, а когда разогнулась, я оценил сухощавую и подтянутую фигуру.

Граф сказал надменно, но с некоторой боязнью в голосе:

– Вельва, ты еще не разучилась гадать?

Она ответила с легким поклоном:

– Как и вы, граф, никогда не разучитесь ездить на коне.

Она прошла к столу, а я рассматривал длинную полку вдоль стены, в ряд с десяток черепов, от мелкого, словно жителя племени пигмеев, до великанского, явно огр поплатился головой. Некоторые оставлены в первозданном виде, другие отделаны серебром и золотом, один так и вовсе с рубином в середине лба, а на самом почетном месте, как я понял, череп с тремя глазами. У этого сокровища на место выпавших зубов вставлены ограненные алмазы, что уже и не алмазы, а бриллианты.