Ричард Длинные Руки – маркиз, Стр. 41

Голова наконец пошла кругом, я спросил:

– Ладно, уже поздно, тебе тоже пора спать. Чтобы тебя вызвать, надо тереть кольцо или достаточно позвать по имени? Или то и другое?

– Достаточно по имени, – ответил он.

– Имя у тебя, – пробормотал я с неудовольствием, – для такой крохотульки слишком длинноватое и… вообще, как ты с ним летаешь? Такая тяжесть.

– Такую тяжесть я поднимаю, – заверил крохотный демон.

– Зато я с трудом, – ответил я. – Я могу его сменить?

– Конечно, мой господин!

– Ну и хорошо, – сказал я с облегчением. – Люблю имена менять. Вроде пустяк, а все видят, что человек поработал, результат виден…

– Как скажешь, мой господин!

– Тогда… Серфээкр а-сто семидесятый-цэ-семь-альфа-четыреста двадцать третий, я нарекаю тебя новым именем… Серфик!.. Запомнил? Теперь старое забудь, а являйся по новому.

– Как велите, господин!

Мне показалось, что в голосе малютки прозвучала печаль, словно длинное имя – это что-то вроде родословной, а короткое – как прозвище простолюдина.

– А теперь иди отдыхай, – разрешил я.

Демон исчез, я повертел кольцо в ладони, но снова надел на палец. Хоть теперь и не надо каждый раз снимать, чтобы прочесть имя, но кольцо, если король не пошутил, а то знаем мы королевский юмор, еще и пропуск на транспортники, а это куда важнее бесполезного демона.

На другой день в честь прибытия короля и его благополучного избавления от руки нанятого убийцы устроили поистине королевский бал-карнавал. По тому, с какой скоростью это было проделано, я понял, что с этим налажено и карнавалами здесь забавляются постоянно.

В главном зале ярко блещут огнями все люстры, умело создавая во всякого рода закутках полумрак и даже полный мрак, гремит музыка, а внизу, где танцующие пары, если смотреть вот отсюда с балкона третьего этажа, кажется, варится смачный украинский борщ, и его энергично размешивают невидимой поварешкой.

Бал начался, как и положено, в главном зале дворца, но очень скоро выплеснулся в парк перед дворцом, музыканты заняли места на специальных площадках, пары танцуют чинно и, на мой взгляд, очень скованно, но для своего времени и это считается вольностью, а вообще-то эти танцы и веселье осуждают как церковь, так и вообще любое старшее поколение.

Я внимательно рассматривал народ, неужели все здесь вертопрахи, как говорит герцог, на чем же государство держится, за спиной простучали каблучки, пахнуло дорогими духами.

Меня подхватила под руку молодая, начавшая полнеть женщина, но очень свеженькая, игривая, с блестящими в прорези маски глазами.

– Ах, маркиз!.. Ну что вы такой застенчивый?..

– Это я застенчивый? – спросил я обиженно.

– Ах, не отказывайтесь, я люблю застенчивых! Это так возбуждает…

– А-а-а, ну тогда я застенчивый.

– Нет-нет, не здесь. Пойдемте, там очень весело!

Сама она сделала взгляд соблазняющим, как и улыбку, то есть глаза задержала на долю секунды дольше так называемого критического времени, передавая намек, что я интересен, а улыбку послала одними уголками рта, плюс с «долей приглашения», это когда глазки вниз, поворот головы в сторону и тут же взгляд обратно. Мол, давай-давай, начинай, а я поддержу твои инициативы… может быть, может быть.

Я рассматривал ее с удовольствием. Платье, как у всех, от талии идет колоколом до пола, не угадать, есть ли там вообще ноги, зато мужские глаза получают компенсацию в виде глубоких вырезов как спереди, где сиськи вот-вот выпрыгнут, поджимаемые снизу корсетом, так и сзади, где спина оголена до самой задницы, но, увы, ее не увидать, там начинается, как у капусты, вакханалия налезающих одна на другую юбок.

Она откровенно использовала на мне как стреляющие взгляды, так и «полуприкрытый», а по тому, как это было проделано, я понял, что это уже почти рефлекс: заигрывать со всеми мужчинами, собирать их возле себя, чтобы смотрели на нее, восхищались, старались понравиться и пытались затащить в постель.

– У вас устраивают такие костюмированные балы? – прощебетала она.

– Такие – нет…

– А какие?

– Никакие не устраивают, – ответил я с неловкостью.

– Почему?

– Нам не до того…

– А чем же тогда занимаетесь? – спросила она почти обиженно.

– Работы много, – объяснил я. – Еще враги кругом, часто приходилось драться… Я и спал в поле возле коня. Какие уж тут балы!

– Бедненький, – вздохнула она. – Ничего, теперь все наверстаете… Да, маркиз?