Ричард Длинные Руки – конунг, Стр. 168

Не вслушиваясь в их пикировку, я внимательно и строго смотрел на испещренную сатанинскими знаками, а как же иначе, стену. Да пошли они все лесом! В этом мире церковь рулит, а их волю исполняют инквизиторы и паладины…

– Во имя Отца и Сына, – сказал я резко и повелительно, – и Святого Духа!.. Повелеваю признать силу более могущественную, чем твои демоны, покориться ей и отворить перед нами скрытый от посторонних глаз проход!

По стене пробежала странная рябь, будто струится вода, и снова стала застывшим камнем, нерушимым и монолитным.

– Во имя Господа, – сказал я, возвысив голос. – Да расточатся врази Его! Да бежит от лица Его ненавидящий Его!.. Разверзнись, повелеваю именем сотворившего весь мир!

По стене сверху вниз прошла изломанная трещина, похожая на корень причудливого растения. Торкилстон отпрыгнул подальше, треск зловещий, будто камни начинают перетирать друг друга в попытке вывалиться из стены.

– Во имя Творца! – крикнул я. – Покорись!

Раздался сухой треск, стена рухнула, рассыпаясь на множество крупных и мелких камней. Шарик света моментально осветил на той стороне широкий проход, ведущий вдаль и… вниз.

Торкилстон застонал, я перебрался через груду камней, Ордоньес сказал за спиной бодро:

– По крайней мере, не стоим. Ненавижу штиль!

Я шел осторожно, стены тоннеля выглядят едва не отполированными, а это обязывает к особой осторожности. Когда слишком хорошо сделано, это нехорошо. Подозрительно.

– Вот здесь, – сказал я, – надо прыгнуть.

– Надеюсь, – пробурчал сэр Торкилстон, – не слишком далеко?

– Не думаю, – сказал я, – что строители были необыкновенными прыгунами. Просто вон та плита с цветочком чем-то нехороша. Ну не ндравится она мне! Утолщение спинного мозга предостерегает всерьез.

Ордоньес сказал беспечно:

– Давайте, я первым! А на какую прыгать?

– Первым я, – сказал я. – А вы смотрите на мои задние ноги. И вообще ступайте след в след. Мы как волки на боевом задании.

Торкилстон сказал с опаской:

– Нет, вы прыгаете… слишком опасно. Можете перескочить и нужную плиту. А вот из меня прыгун неважный. Если перепрыгну, вы оба сможете…

Глава 17

Его шатало, а язык от усталости заплетался. Я снял с него мешок с доспехами, Ордоньес кивнул понимающе и приготовился поддерживать Торкилстона, если тот свалится.

– Что вы делаете? – спросил Торкилстон с вялым достоинством.

– Уравниваю длину прыжка, – объяснил я. – Готовы? Тогда следуйте за сюзереном.

Я прыгнул без разгона, холодок страха пахнул снизу, когда подозрительная плита проносилась подо мной, звучно ударился на той стороне подошвами и оглянулся с такой торопливостью, что чуть не свихнул шею. Ордоньес скакнул следом, как горный козел, а Торкилстон отошел к противоположной стене, разогнался…

…чересчур, как оказалось, в последний момент нога поскользнулась, он не прыгнул, а почти проехал по всем плитам, и сразу же тяжело загрохотало, а свет странно померк.

Торкилстон даже не смог оглянуться, лежит, распластавшись и тяжело дыша, как выброшенный на берег кит.

Ордоньес закричал:

– Потолок!

Вся каменная масса потолка пошла вниз. Я быстро взглянул на стены, все четыре на месте, хотя для нас вообще-то нет разницы, но уже то, что не пошли сближаться, говорит о соблюдении каких-то законов мироздания.

– Бегом! – крикнул я.

Торкилстон устало простонал:

– Я даже с поля боя никогда не бежал!

– Я приказываю! – закричал я так, как никогда ни на кого не орал. – Это не бегство!

Он спросил надменно, не делая попыток подняться:

– А что?

– Заманиваем врага, – рявкнул я. – А потом убьем! И ограбим!

Ордоньес подхватил его под руку и поволок за собой. Я бежал впереди, улавливая их топот в грохоте каменных плит, тоннель кажется бесконечным, но теперь то, что по-прежнему ведет под уклоном вниз, как, оказывается, хорошо и удобно…

Мы выскочили, пригибаясь, в небольшой зал, не столько зал, а как бы вздутие в длиннющей кишке тоннеля. Моей головы коснулась холодная каменная плита, я ощутил, какая немыслимая тяжесть в ней, согнулся и выкатился в продолжение тоннеля, там свод неподвижен.

Сэр Торкилстон упал на колени и остановился.

– Я не поползу на четвереньках! – заявил он негодующе. – Я и на колени никогда раньше…

Мы с Ордоньесом ухватили его и вытащили к себе как раз за секунду до того, как исполинская плита потолка прижалась к полу.