Сто имен

Китти вновь рассмеялась:

— Ни денег, ни секса!

Салли бросила на нее сочувственный взгляд, и Китти пустилась подробно рассказывать о событиях той ночи.

— Родители тебе уже звонили? — спросила Салли, исчерпывающе выразив свое негодование.

— Да. В очередной раз сообщили, как им стыдно за меня. Я просто жду, когда мама к этому привыкнет и успокоится, а пока ей, кажется, нравится устраивать мне разносы. — Капля дождя упала ей на нос, и Китти вновь поглядела вверх. — Ты заметила?

— Что?

— Начинается дождь.

— Сегодня дождя не будет, — с непререкаемой уверенностью повторила Салли.

Десять минут спустя им пришлось остановиться на обочине: Салли вручную опускала верх.

— Как необычно, — проворчала она и с упреком посмотрела на небо, а Китти постаралась скрыть улыбку.

За час с четвертью, успев поделиться всеми своими новостями, они добрались до музея бабочек в Страффане. Музей, со всех сторон окруженный заповедником, находился на краю деревни, рядом стоял очаровательный домик. Сам музей, работавший семь дней в неделю, состоял из здания в колониальном стиле и мостика для прогулок над небольшим озером, а вокруг порхали бабочки.

На входе Китти спросила у молодой девушки, где найти Эмброуз Нолан, однако на ее зов явился мужчина в галстуке-бабочке по имени Юджин, который сообщил, что Эмброуз экскурсии не водит. Узнав, что их удостоила визитом журналистка, Юджин предложил ей индивидуальный тур по музею, где по случаю воскресного дня и более-менее приличной погоды собралось немало семейств с детьми. Так приветлив был этот человек и так его распирала радость и любовь к своему делу, что Китти никак не решалась прервать его взволнованный рассказ о бабочках — похоже, он знал о них все. То есть, конечно, он профессионально разбирался в видах и подвидах, но Китти заподозрила, что все экспонаты в отделе тропических чешуекрылых он знает в лицо и по имени.

— Нам удалось добиться, чтобы многие экзотические бабочки размножались у нас, — пояснил Юджин, провожая их в свой любимый отдел. — Здесь вы можете наблюдать весь жизненный цикл: как они откладывают яйца, как питаются гусеницы, потом окукливаются — обратите внимание, куколка прекрасно замаскирована, сливается с окружением, — и если вам повезет, вы увидите, как из куколки выходит бабочка, увидите ее первый полет в новой, окрыленной жизни.

Салли насмешливо поглядывала на Китти, но Китти не вступала в немой диалог, а высматривала Эмброуз.

— Вы сказали, что Эмброуз не проводит экскурсии, но она здесь работает?

— Конечно, Эмброуз работает здесь вот уже… ну, с самого детства. Музей создали ее родители, и, как только Эмброуз подросла, она стала помогать в музее, и это она превратила небольшую поначалу коллекцию в прекрасный культурный центр. Музей занимал лишь то помещение, где теперь находится лавка сувениров, — вы видите, как она его расширила, какой тут огромный выставочный зал, и кафе, и поляна для пикников — замечательная идея, убедитесь сами. А пять лет назад появился отдел тропических бабочек. Если б не Эмброуз, ничего бы этого сегодня не было, — с гордостью добавил он.

— Но она сегодня здесь? — настаивала Китти.

— Она всегда здесь, — улыбнулся Юджин. — Она живет в том домике, но никогда никого не принимает. А теперь я проведу вас в галерею и покажу все более подробно. Эти бабочки в рамках выведены из гусениц, а не пойманы в местах своего обитания, — добросовестно пояснил он, проводя их мимо мертвых экземпляров.

Салли вновь пронзила Китти взглядом, и вновь Китти проигнорировала ее: теперь она высматривала возможность проникнуть в домик по соседству.

Бабочки покоились в запечатанных деревянных рамках, внутри — увеличительное стекло и медная табличка.

— Лучшие экземпляры, — разглагольствовал Юджин, и несколько посетителей подтянулись поближе, прислушиваясь. — Ничуть не изменились за много лет. Такие образцы хранятся не менее полувека, лишь бы не при прямом солнечном свете. Тут есть экземпляры, которым уже более ста лет, а краски по-прежнему свежи, как в тот день, когда они летали.

Юджин глянул на слушателей, глаза его горели, щеки раскраснелись, он сам был опьянен своей речью.

— Потрясающе, — откликнулась Китти, глядя в стену и прикидывая, как направить разговор в нужное русло. — Могу я сегодня встретиться с Эмброуз?