– Ты всерьез? – засмеялась я. – Про тридцатое?
– Ну да, – пожала плечами Ксю.
– Великому и ужасному не понравилось число, – вздохнула я.
– А-а-а! – протянула Ксю. – А-а-а!
– Поняла? – улыбнулась я. – Сладкий и липкий решил, что девушке, которая запуталась в календаре, необходимо погреть косточки на пляже. Даже мерзкий и злобный способен иногда на сострадание.
Ксюша кивнула, пошла к двери, открыла ее и обернулась.
– Все равно не понимаю. Чем ему этот день не угодил? Может, Раиса увлеклась астрологией? Шепчет барину в уши про тридцатое февраля всякие глупости? Ну вроде «падающая Луна в Стрельце превратит все начинания этих суток в пыль».
Я на секунду растерялась, Ксю убежала, вместо нее в комнате появились Стас и Таня. Звукооператор начал распутывать провода, гример принялась трясти флакон с тональным кремом.
– Чего такая кислая? – спросил парень. – Не выспалась?
– Ксю запланировала съемку на тридцатое февраля, – хихикнула я.
– Да что ты говоришь! – всплеснула руками Таня, чуть не уронив косметику.
– Смешно, да? – спросила я.
– Ничего смешного! – расстроилась Татьяна. – Я думала, нам хоть в конце месяца выходной дадут! Тридцатого февраля планировала с подругами устроить спа-день, массаж, обертывания, пилинг, полнейший расслабон.
– Тридцатого февраля? – уточнила я.
– Именно, – надулась гримерша, – мы еще в конце января записались в салон!
Я повернулась к Стасу.
– Что скажешь по поводу даты?
Звукооператор начал прилаживать к воротнику моей блузки микрофон.
– Я к стоматологу собрался, но раз нашелся повод не пойти, не зарыдаю.
– Ведущие, на площадку, – заорали из коридора, – Дима, Даша, начинаем.
Я поспешила на зов в состоянии глубочайшего удивления. Неужели я одна знаю про количество дней в феврале? Может, и вам надо напомнить, что их всего двадцать восемь? Раз в четыре года, правда, случается двадцать девять, но тридцать не бывает никогда.
Глава 24
Не успела я сесть в кресло, как увидела большую растяжку. Кто-то оплатил рекламу в эфире. Текст показался мне странным, но, памятуя о ситуации с тридцатым февраля, я решила не смеяться в голос, а осторожно спросила в микрофон:
– Ксю, что у нас висит над зрителями?
– Баннер, – ответило «ухо» голосом Таты. – Сейчас будет сюжет про народного целителя Мефодия, он лечит уши. Реклама рассчитана на одну съемку. А что?
– Текст читала? – поинтересовалась я.
– Нет, им отдел рекламы занимался, – легкомысленно отозвалась Тата.
– Ну так послушай, озвучу его тебе, хотя, наверное, сама видишь, какая красота, – старательно сдерживая смех, сказала я.
– И чего там? – зажурчала Тата. – Тэкс... «Антон Юрьев, врач-окулист высшей категории, подберет вам слуховой аппарат». Вау!
– Где глаза и где уши? – вопросила я. – Как насчет стоматолога, к которому следует обращаться в случае бесплодия или насморка? Зубы в носу! Шикарное название для очередной программы.
– Кто отвечает за растяжку? – закричала по громкой связи Ксюша.
Одна из женщин, стоявших позади камер, подняла руку.
– Я, Ольга Меленкова. Все оплачено, с руководством канала согласовано, никаких проблем.
– Кроме одной, – заржал Стас, – окулист не лечит уши!
Меленкова сердито посмотрела на парня.
– Каждому следует заниматься своим делом. Ты заведуешь звуком, не лезь в чужую епархию.
– Простите, ваше высочество, но окулист только глазами занимается, – смиренно сообщил Стас.
– Да ну? – фыркнула Меленкова. – Уши-горло-нос-глаза соединены в черепе, их один доктор лечит.
– Ого! – ожил Дима. – Интересно! До сих пор я наивно полагал, что отоларинголог и окулист – разные специальности.
– Ушнюк не глазнюк, – подвел итог Стас.
– Снимите баннер, – приказала Ксю.
Меленкова затопала ногами.
– Вы с ума сошли? За него заплачено! Клиент в суд подаст!
Я заерзала в кресле. Справедливое замечание про безумие: сегодня вся съемочная группа в легком неадеквате.
– Живо исправьте текст! – велела Ксюша. – За десять минут! Все сидят смирно! Ждем-с.
– Переписать глазнюка на ушнюка! – подхватил Стас.
Дима откинулся на спинку кресла:
– Фу! Еще работать не начали, а я уже устал.
– Наверное, день такой, – вздохнула я. – Ксю запланировала съемку на тридцатое.
Дима поднял брови.
– Февраля?
– Клево, да? – улыбнулась я. – А ужасный и сладкий ей отдохнуть предложил. Теперь она ходит расстроенная, не понимает, по какой причине барин сострадание к крепостной девке проявил. Не зря Грибоедов в бессмертной комедии «Горе от ума» написал: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».