Ни поцелуя без любви, Стр. 1

Сандра Мэй

Ни поцелуя без любви

Пролог

Иногда мечты становятся реальностью. Обычно это происходит тогда, когда чего-то хочется ОЧЕНЬ сильно. А еще хуже, когда детские увлечения становятся страстью на всю жизнь. Скажем, маленький мальчик в детстве собирает игрушечные машинки, потом вырастает — и начинает скупать автомобильные концерны… Впрочем, это не так уж и плохо.

Папа нашей героини с детства увлекался мифами Древней Греции. Мама нашей героини обожала Мэрилин Монро; Папа вырос и стал профессором — пока вроде бы все нормально… Но тут колесо судьбы совершает оборот, профессор знакомится с ослепительной блондинкой-аспиранткой, между ними вспыхивает светлое чувство (благо, профессору на тот момент всего-то двадцать семь), в результате происходит катастрофа.

А как еще можно расценивать тот факт, что вы родились натуральной платиновой блондинкой с голубыми глазами и родители при крещении дали вам имя Ифигения?!

Ифигения Стивенс предпочитала, чтобы ее называли Фиджи, а на многочисленные шутки и анекдоты о блондинках не обижалась. Во-первых, на это не хватило бы и всей жизни, а во-вторых… если честно, не все из этих анекдотов она понимала сразу, а некоторые оставались недоступны ее пониманию и после подробного растолковывания.

Ифигении Стивенс, Фиджи, было двадцать пять лет, она была натуральной платиновой блондинкой с голубыми глазами, на ее ресницы можно было уложить подряд восемь спичек, но редкий ее собеседник мужского пола с первого раза запоминал Фиджи в лицо, потому что в основном пялился на ее грудь. Фиджи относилась к этому философски. Как и к тому, что практически все женщины — от десяти до восьмидесяти — считали ее крашеной дурой с силиконовым бюстом.

Дурой Фиджи не была, не говоря уж о силиконе. Во всяком случае колледж она окончила с отличием, многочисленные курсы перещелкала, как орешки, на досуге много читала и любила ходить в театр больше, чем на дискотеки. Скажем так, она была несколько… простодушна. Легкий юмор — пожалуйста, но вот иронию, а тем более сарказм Фиджи Стивенс не узнала бы, даже выскочи они прямо перед ней из кустов.

В целом она была хорошей, доброй девушкой со сногсшибательной внешностью, а потому подруг у нее не было, а мужчины… мужчины надолго не задерживались. В силу своего простодушия Фиджи совсем не умела льстить, а ведь хорошо известен тот факт, что если мужчине не твердить по восемь раз на дню, как он могуч и прекрасен, а также умен и талантлив, то мужчина хиреет и начинает скучать. Опять же, за платиновым сокровищем требовался глаз да глаз, а это утомляло. Именно поэтому можно сказать, что в любви Фиджи Стивенс пока не везло.

С карьерой ей стало везти тоже не сразу. В Нью-Йорке полно мест, где многочисленные профессиональные навыки Фиджи Стивенс могли бы пригодиться, но беда в том, что в большинстве контор набором кадров ведали дамы не первой молодости… Сами понимаете, внешность Фиджи им была как кость в горле, вот ей и отказывали.

В результате она все-таки смогла закрепиться в Нью-Йорке и работу нашла неожиданно хорошую. Писала короткие рассказы в глянцевые журналы. Про любовь, естественно.

Эту «фишку» считают своим ноу-хау все без исключения дамские журналы. Вроде как в редакцию пришло письмо от одной из читательниц, в котором она рассказала трагическую и прекрасную историю своей любви и жизни… На самом деле все эти «правдивые истории» за некоторую сумму сочиняют вполне жизнерадостные, в меру циничные молодые люди, откровенно потешающиеся над тем, что им приходится писать. Фиджи Стивенс подвернулась под руку главному редактору именно в тот момент, когда он немного подустал от жизнерадостного ржания своих штатных авторов и захотел чуть больше искренности и теплоты…

Фиджи не умела хохмить. Возможно, это было ее слабостью, но кто сказал, что женщину украшает сила? К тому же она ничего не выдумывала, а просто честно пересказывала содержание мелодрам пятидесятых годов — именно эти фильмы обожала ее мать, и дома в Кентукки, у дедушки и бабушки, скопилась громадная видеотека. При кажущейся старомодности эти истории брали за душу именно своей жизненностью и полным отсутствием всякого рода извращений, свойственных современным историям любви. За шесть недель Фиджи Стивенс стала признанным асом любовной колонки, у нее появился свой фан-клуб, и главный редактор предложил ей работать в штате.