На хвосте удачи

– Все бы ему подслушивать да вынюхивать… Как дела на «Сан-Габриэле»?

– Любопытных нам не надо, разберемся. Лабор наш куда-то пропал, запил, что ли? Работа вон встала.

– Давно не наблюдалось за ним такого, появится, куда денется. А механик на что?

Собеседник Каппера – Эндрю осторожно выглянул, но тот сидел к нему спиной, – громко фыркнул. Сказал пренебрежительно:

– Этот чокнутый старикашка? Он все свой железный костюм на нас норовит нацепить – будете, мол, в нем ходить по дну морскому аки по суше. Дураков нет! Иногда послушаешь его, послушаешь, и так хочется его самого на дно отправить – без костюма!

– Э, нет, Ведекера не трогай! Он нам еще пригодится! Займись вон… остальными. А то что-то много людей в Городе развелось, скоро не продыхнуть будет, никакой еды-воды на них не напасешься!

– Ах ты! – с усмешливым уважением сказал «каспер». – Заботливый мэр! И правильно, на что они теперь нужны – все имущество и сокровища уже у тебя. Выпьем за твою редкую доброту, Чэд!

– Лучше давай выпьем за мое губернаторство на каком-нибудь благодатном острове! С такими-то деньгами мы легко его получим!

И собеседники, засмеявшись, с громким стуком сдвинули кружки.

Больше ничего существенного они не сказали, так, вспоминали минувшие славные денечки. Да-а, недаром так спелись мэр и глава «касперов»…

Фокс подвел итоги. Корабль все-таки строится. Сейчас, когда Лабор «пропал», работа замедлилась, но Каппер надеется еще на неведомого механика. На построенный корабль будет нагружено «экспроприированное» и часть «касперов» с мэром во главе. Судьба остальных жителей Города Чэда не волнует – лишь бы не мешались под ногами и раньше времени не прознали про корабль. И он, кажется, только что дал свое согласие на «прореживание» горожан – если у пиратов возникнет на то желание.

Симпатичная выходит картинка!

Когда он развернул эту «картинку» перед Брюннером, тот просто готов был куда-то немедленно бежать: то ли предупредить остальных, то ли самому укрыться… Где тут укроешься? Если понадобится, «касперы» обыщут все до последней лоханки.

– И что же нам делать?

– Сколько их там, на «Сан-Габриэле»?

– Пара десятков, наверное.

Скверно. Когда-то он с парой десятков своих ребят взял хорошо укрепленный форт, охранявший испанский серебряный рудник… Навряд ли среди горожан наберется хотя б десять решительных людей, хорошо обращающихся с оружием.

Брюннер обещал подумать, с кем можно поговорить. Вот жених Арно, Томас Бойл, – парень отчаянный, это да. Как приревнует свою девушку, так до смерти готов драться! Может, и друзья у него такие же.

– И еще – Ведекер, – напомнил Фокс. – Нам нужен этот… механик. Может, он вообще наша единственная надежда, недаром его мэр так ценит.

– Поспрашиваю… уж про такого я точно не слыхал, – с сомнением заметил Хилл, – а я-то каждого в Городе в лицо знаю, сам понимаешь!

Эндрю рассмеялся, расталкивая прикорнувшего Нэтти:

– Всех пьющих, хочешь сказать? А может, этот мастер золотые руки трезвенник, каких мало! Эй, Нэтти, пошли-ка уже домой, хватит на лавке крючиться!

Следующий день в Городе выдался еще насыщенней. Правда, просыпаясь, Фокс об этом не знал. И занимали его совершенно другие заботы, которые в любое иное время ему самому показались бы смешными и не важными. А вот сейчас были невероятно насущны…

Поскольку было утро.

И под боком у него спал юнга.

С некоторых пор Эндрю с прискорбием сознавал, что картины однополой любви, которая раньше его занимала мало, теперь частенько крутились в его извращенном сознании. И всегда в этих картинках присутствовал Нэтти. То так, то эдак… а можно еще вот так… Эндрю втянул его запах – запах чистоты, юности… И еще веяло от парнишки чем-то неуловимым, но будоражащим. Навряд ли он пользуется духами…

Ч-черт! Как вернется, надо будет закатиться к девочкам на несколько деньков, чтобы не принюхиваться и не… реагировать так на собственного юнгу.

Нэтти спал на боку, к нему спиной. Очень… э-э-э… удобно. Эндрю некоторое время разглядывал жесткий завиток волос над ухом со следом прокола для серьги… подарить ему, что ли, пускай носит, да хоть его любимый рубин!

Не в силах сдержаться, Фокс скользнул пальцами по шее юнги: ах, какая нежная кожа! Пробормотал: