На хвосте удачи

– Скверно, – шептал Хилл. – Скверно, правильно?

– Еще бы не правильно, – буркнул Лис. – Узнай Каппер о нашем разговоре, да еще и об убийстве – и я тоже отправлюсь на дно к Дэви Джонсу!

– У нас в Городе просто так не убивают. Ну, драки там пьяные, женщину если не поделили… А тут и плотник, и милиционер пропали разом… прочешут весь Город и найдут, правильно ведь?

– Да не найдут, – неуверенно подал голос юнга. – Тут у вас такие крабы – быстро все кости обглодают! Еще и акулы наверняка поблизости крутятся.

– Не-ет, мэр так просто это дело не оставит, нет, – бормотал трактирщик. – Нам бы ему глаза отвести, мол, сами по пьяной лавочке подрались… да откуда у Лабора пистолет? Он бы скорее с топором или молотком кинулся! Разве что…

Хилл надолго задумался. Фокс с ожиданием глядел на кабатчика, а Нати – на Лиса. Стыдно признаться, но она обрадовалась, когда в ответ на ее неуверенное: «Фокс, мне нужно тебе кое-что рассказать», – тот только отмахнулся: «Потом, Нэтти! Я только что прикончил плотника с милиционером!»

Признаться своему капитану немедленно велел ей падре Доминик. И долго бы после этого он остался ее капитаном? Нати уже не боялась тех ужасов, которые могли случиться с женщиной на корсарском судне, но остаться ей Лис точно бы не позволил.

Священник велел потом доложить, как все прошло. Нати подозревала, что у падре Доминика здесь очень скучная жизнь, и он хочет развлечься, хотя сам искренне полагает, что лишь приглядывает за своей паствой.

– «Касперы»! – неожиданно сказал Хилл. – Если все свалить на «Касперов», мэр с ними и связываться побоится, правильно?

– А что это еще за Касперы? Семья?

– Можно и так сказать…

Море не выбирало, кого заносило в Город штормами и течениями. Одни были приличными людьми, мирными моряками и торговцами, а вот другие (быстрый взгляд на улыбнувшегося Лиса) – пиратами. Последние очень плохо уживались с первыми, поэтому мэр решил выделить им в полную собственность корабль «Сан-Габриэль». Так появился клан «Каспер». Что делают на своем корабле эти пираты, никого не касается. У них там свои законы. Горожане не лезут в их дела, а клан более-менее соблюдает законы Города, вон даже деньги за выпивку иногда приносят. Правда, женщинам и (теперь взгляд на Нэтти) мальчишкам лучше держаться от них подальше. Что с них возьмешь, с морских разбойни…

Хилл, спохватившись, раскашлялся. Фокс вежливо похлопал его по спине и осведомился:

– А нам они на кой?

– Мэр с Касперами считается и навряд ли будет так уж доискиваться виноватых – мало ли что они там с плотником не поделили, правильно?

– Ну, не знаю, – скептически заметил Фокс. – Плотник-то все-таки единственный. И если в Городе происходит то, что мы подозреваем…

– Происходит-происходит! – закивал кабатчик.

Мэр частенько заглядывает в таверну – Хилл для него придерживает хорошее вино, потчуя остальных местным пойлом. Иногда у Каппера здесь бывают встречи, не предназначенные для других глаз и ушей. Но как ни пытался кабатчик в последние разы подглядеть и подслушать – все бесполезно. И мужчину рассмотреть не удается, и собеседники замолкают, едва он к ним приближается. Заговор, в Городе явно зреет заговор!

Хилл был так встревожен, что и не заметил, как проболтался, что следит за своими гостями. И тут же предложил заняться Фоксу тем же самым: спрятаться в винном погребе, в который он превратил трюм, и подслушать, о чем беседуют таинственные гости. Мэр обычно приходит далеко за полночь, когда завсегдатаи расходятся по домам, то есть кораблям. Нужно только засесть пораньше в укрытии…

Разговор и впрямь оказался интересным.

Эндрю устроился в темноте за трюмным пиллерсом. Он приготовился к долгому, а то и бесплодному ожиданию (неизвестно, явятся ли «заговорщики» именно сегодня), но Каппера недаром называли адмиралом – он привык к точности. И явился со своим приятелем ровно в полночь.

Эндрю услышал шаги нескольких человек, отодвигаемые лавки – поздние посетители усаживались за стол, – стук посуды, потом голос Каппера:

– Все, Хилл, можешь идти.

– Может, закуску какую подать?

– Этого достаточно. Позовем, когда понадобишься.

– Ну, я тут… наверху буду.

Мужчины молчали, пока кабатчик поднимался на палубу.