Осень на краю

«Эх, молодец, вот это конспирация!» – мысленно восхитилась Марина. Сделал вид, что заехал на кладбище совершенно случайно, во время утреннего променада. Заехал, значит, ну и остановился поболтать с коллегой – в конце концов, ссыльная фельдшерица и блестящий, преуспевающий хирург вполне могут быть названы коллегами, пусть даже и с изрядной натяжкой.

Сунув Сяо-лю ложку и бросив строго:

– Мешай хорошенько! – Марина кинулась к Ждановскому: – Семен Ефимович! Как хорошо, что вы пришли!

Ноздри точеного аристократического носа доктора дрогнули, на мгновение брезгливое выражение мелькнуло на лице… и Марина вдруг поняла, что Ждановский, выхоленный, модно и дорого одетый, преуспевающий красавец-врач, брезгует ею – толстой, неряшливой бабищей, нищей фельдшерицей, непричесанной, всклокоченной, одетой в смятое, пыльное, пропахшее потом платье.

«Сволочь! Шляхтич недоделанный… сверху шелк, а в брюхе щелк!» – с презрением подумала Марина. Но немедленно устыдилась своих мыслей, которые были недостойны интернационалиста-революционера. С извиняющимся видом развела руками:

– Извините, очень тяжелая ночь выдалась. У меня в доме раненый, я очень прошу вас…

Она решила известие об угоне грузовика оставить напоследок. Впрочем, очень может быть, Ждановский уже знает о случившемся. И не только знает, но своим острым, пронырливым, авантюрным умом успел измыслить, какую найти замену, как помочь пленным. Конечно, не исключено, что он не пожелает больше помогать: солдатскую одежду нашел, как и обещал, а на все остальное ему плевать – вскочит на bicyclette, покрутит ногами, обутыми в keds , и поедет своей дорогою… Но Марина твердо решила, что не даст ему ускользнуть. Пригрозит, что донесет на него в полицию, – только и всего. Она уже успела оценить грубый шантаж как наилучшее средство держать в своих руках нужных людей и не сомневалась, что в случае со Ждановским он тоже подействует. Подействовало же с Грушенькой!

Марина не успела додумать. Лицо Ждановского изменилось, смятое откровенным испугом:

– Раненый? Неужели кого-то из них подстрелили?

– Кого-то из них? – непонимающе уставилась на него Марина. – Кого это?

– Ну из этих, ваших… австрияков… – с неприятным оскалом бросил Ждановский. – Неужели кому-то не удалось уйти? Черт, не европейцы, а лайдаки ^[11] бестолковые, даже сбежать толком не умеют! Все же сделано было, все… Нет, нашумели, как последние дурни…

– Погодите, – с беспомощным выражением пробормотала Марина. – Вы о чем? Побег же назначен на будущую ночь… При чем тут они? Я как раз и хотела вас просить, чтобы вы как-нибудь связались с Андреасом, сообщили, что ехать не на чем: Мартин угнал грузовик! И теперь надо придумать что-то другое.

– Как угнал?! – так и вытаращил глаза Ждановский. – Он был вчера за рулем, да, но ведь так было решено с самого начала. Андреас сам ему приказал, но сел в кабину с ним, на смену, потому что больше никто не умеет водить автомобиль. И когда они уезжали, все были живы и здоровы – кроме часового, конечно, которого, к сожалению, пришлось… – И он сделал какой-то конфузливый жест своей небольшой, ловкой рукой с очень коротко, «под мясо», состриженными ногтями – ногтями хирурга, который не может позволить себе даже мало-мальски отрастить их, потому что опасается инфекции.

– Погодите-ка, – повторила Марина с тем же непонимающим выражением. – Что все это значит… про кабину, про Мартина, про Андреаса? Я что-то никак не возьму в толк…

Несколько мгновений Ждановский тупо смотрел на нее своими желтыми, кошачьими глазами, изредка моргая длинными рыжеватыми ресницами. Марина почему-то подумала, что ненавидит мужчин с длинными ресницами, но, кажется, у всех мужчин в мире они длинные! Получается, она ненавидит всех мужчин?

Ждановский обреченно вздохнул, и лицо его приобрело обычное высокомерное выражение. Он покрепче взялся за руль велосипеда.

– Видимо, тут какое-то недоразумение, – сказал он скучным голосом. – Надеюсь, оно вскоре разъяснится. Извините, мне пора идти. Прощайте, Марина Игнатьевна.

– Стойте! Никуда вы не пойдете, пока не объясните, что все это… – Она задохнулась, не договорив слово «значит», потому что догадка заставила ее онеметь.

– Ах да, у вас же раненый… – с досадливым выражением пробормотал Ждановский. – Ладно, давайте скорей посмотрим, что с ним такое. Это кто-то из австрийцев или нет?

---

11 Бездельники (польск.).