Контрольная молитва

Отец Василий ожесточенно потер лицо руками. У него еще не все концы сходились, но, похоже, он понял, что именно не поделили московский министр и местный бандит. Он вспомнил странный ящик, выуженный Костей из воды на берегу острова Песчаный. Как сказал тогда Костя? «Ими там все дно устлано!» И сразу же они стали объектом охоты.

Вся эта жестокая и на первый взгляд бессмысленная борьба двух воротил была нормальной конкуренцией двух наркодельцов, не поделивших столь удобную перевалочную базу, как Усть-Кудеяр. Только один приспособился транспортировать груз по воде, а второй – по суше. Вот и вся разница.

К ним подбежали. Вологодские водители, сидевшие рядом под тентом, встревоженная Вера и даже Анзор – все сгрудились вокруг. Но отец Василий тихим, но не допускающим возражений голосом попросил всех удалиться. Конечно, он позволил Толяну гораздо больше, чем следовало. Теперь священник остыл. Он понимал, что парней пора отпускать. Потому что ответом на остальные интересующие его вопросы может быть только смерть. Он и так слишком далеко зашел – Парфен этого ему не простит. Если, конечно, узнает. Парни ведь и сами теперь заинтересованы молчать. Парфен слабаков не терпит – это знали все.

– Ладно, Толик, потащили их в машину, – тихо сказал он шоферу.

Тот и сам понял, что хватит, вздохнул и поволок ближайшего к нему бандита к машине.

* * *

Они закинули испачканных грязью и кровью парней на желтые велюровые сиденья машины, захлопнули дверцы и предоставили их самим себе. Потом вернулись в кафе, умылись из рукомойника возле ларька и долго сидели, глотая холодное пиво, а потом отец Василий пошел домой и, односложно отвечая на вопросы встревоженной жены, упал в глубокое кресло.

«Я вляпался, – все яснее и яснее осознавал он. – Это очевидно. И я, и Толян, мы оба крепко вляпались. Парни не смогут скрыть происшедшее от Парфена, просто не смогут, а Парфен таких вещей не прощает. Пока я только спасал свою шкуру, все было иначе. Но сегодня я фактически бросил Парфену вызов. И неважно, что я его "пацанов" и пальцем не тронул, Парфен все поймет так, как ему захочется понять!»

Обиднее всего было то, что именно он, с самого начала менее всего желавший ввязываться во что бы то ни было, чем дальше, тем больше становился объектом внимания враждующих дельцов.

«А почему бы министру меня не прикрыть? – подумал он. – В конце концов, я ведь спас ему жизнь, пусть и он для меня постарается». Некоторое время он искал визитку, затем размышлял, на какой телефон позвонить, и в конце концов позвонил на тот, что был обозначен как рабочий.

Козелков поднял трубку сразу, так, словно сейчас была не половина первого ночи, а самое начало рабочего дня.

– Отец Василий? Очень приятно! Слушаю вас, батюшка.

– Помогите мне, Вадим Николаевич, – через силу выдохнул священник. Он еще никогда и никого, кроме Господа, конечно, ни о чем не просил.

Козелков внимательно выслушал все, что сказал ему отец Василий, но отреагировал странно.

– Михаил Иванович, – назвал он священника мирским именем. – Вы ведь сами прекрасно понимаете, что представляет собой господин Парфенов. А насчет помощи… разве я вам уже не помог?

«Чем?» – хотел спросить священник, но удержался. Он вдруг понял, что имеет в виду министр. Разумеется, это была та фальшивая исповедь подосланного им человека. Козелков так и не поверил, что отец Василий действительно ни на кого не работает и никому, кроме Господа, не служит. Он и звонок этот наверняка воспринял своеобразно.

Отец Василий любезно попрощался и положил трубку. Теперь он даже боялся посмотреть Ольге в глаза. Разумеется, Вера ничего ей не сказала, хотя и пришла домой задолго до отца Василия. Но Ольга всегда понимала слишком много…

– Что случилось, батюшка? – с тревогой заглянула она ему в глаза. – На вас лица нет.

– Никак вот не закончу свои дела, – слабо улыбнулся ей отец Василий.

– И Ковалев не помог? – спросила она.

– И не поможет, – честно признался священник. – Завтра в ФСБ пойду, – пообещал он и увидел, как моментально изменилось выражение ее лица, словно кто-то повернул выключатель и маленькое, теплое солнышко внутри ее лика погасло. Ольга просто представила себе уровень проблемы. Сказанное свидетельствовало о том, что отец Василий уже совершенно не справляется с ситуацией.

На следующий день отец Василий, как и обещал, появился на проходной усть-кудеярского ФСБ. Священник не мог рассказать то, что узнал на исповеди. Не решался он и поделиться своими мыслями по поводу транзита наркотиков через Усть-Кудеяр, потому что, объясняя логику своих рассуждений, все равно пришлось бы возвращаться к исповеди. Но, как ему казалось, происшедшего с ним в последнее время было достаточно для того, чтобы по меньшей мере здесь взяли ситуацию под контроль.