Draco Veritas

— Годовой курс? Так ты из-за этого?.. Гермиона, год я запросто подожду — мы можем пожениться, когда ты закончишь, и переехать в Лондон…

— Да дело не в этом! — вспыхнула она и повернулась. Глаза сияли слезами. — Дело не во мне, а в тебе.

…Началось — «не виноватая я, это всё ты!» — шепнул Гарри внутренний голосок. — Пять баллов за оригинальность.

Значит, теперь он и думать начал, как Драко.

Гарри затолкал голосок поглубже.

— И что со мной не так? Решила, будто я тебя не отпущу? Да — я буду скучать, но, разумеется, понимаю, как важна для тебя учёба и…

— Да нет же, нет, дело не в этом! — в отчаянии воскликнула Гермиона. — Разве ты не…

— …могу поехать с тобой. Мы снимем дом — ты посвятишь себя работе. Заодно и деньги на жилье сэкономишь, а я…

— Гарри, пожалуйста, постарайся понять…

Его гнев наконец-то вырвался на волю:

— По-моему, вполне очевидно, что я никак не могу это сделать!

— А я понятия не имею, как объяснить. Понимаешь, я… — она сделала судорожный вздох, — с того самого мига, как мы встретились, Гарри, всё то время, что я тебя знаю, твоя жизнь была подчинена одному. Убить Вольдеморта. Мне всегда это казалось ужасно печальным — как же так, ничего просто для себя, ничего, что тебе бы просто хотелось… Словно твоя жизнь такая узенькая-узенькая… Но потом я всё поняла. Для тебя это было вопросом жизни и смерти. Для тебя и для всех нас. Но беда в том, что по-другому ты жить не умеешь. С тех пор, как исчез Вольдеморт, я вижу, как ты пытаешься найти себе другую цель… И теперь смыслом своей жизни решил сделать меня… Нет, Гарри, я тебе не позволю. Люби я тебя меньше — возможно, не стала бы возражать, возможно, порадовалась бы, что мой парень так меня обожает. Но я слишком люблю тебя, чтобы лишить шанса понять, кто же ты есть на самом деле и чего хочешь…

Он смотрел на неё, забыв закрыть рот:

— Неправда…

— Разве? — усмехнулась Гермиона так устало, словно отдала рассказу все силы. — И чем бы ты занимался в Корнуэлле, Гарри, во время моей учёбы?

— Не знаю, — признался он после краткого раздумья. — Но уж нашёл бы что-нибудь.

— Похоже, это для тебя просто развлечение, — едко заметила она.

— Развлечение? — озадаченно переспросил Гарри.

— Именно-именно. Знаешь — такие краткие минуты просветления между твоими попытками убить кого-то или дать убить себя. Всякие жмурки-пряталки, снежки и всё такое…

— Гермиона, я не собираюсь строить жизнь на жмурках-пряталках…

— А кто-то сказал, будто должен? — она тряхнула головой, и каштановые локоны подпрыгнули. — Тебе нужно обрести цельность, Гарри. Ты ведь даже не знаешь себя, не знаешь, чего на самом деле хочешь… Ты позволял другим строить твою жизнь — теперь вот решил, будто это должна делать я… Но я не стану. Как думаешь, что я буду испытывать, глядя на твои бесцельные блуждания по Корнуэллу, видя тебя скучающим и несчастным, застрявшим там лишь из-за меня? Гарри, ты можешь стать кем угодно. Делать то, что хочешь.

— А я не знаю, чего я хочу!.. Наверное, я уверен только в одном — хочу быть с тобой.

Она посмотрела на него с печалью в ещё поблёскивающих непролитыми слезами глазах.

— Пойми, одной меня на всю твою жизнь не хватит. Однажды ты поймёшь, чего-таки хочешь, и тогда возненавидишь меня за то, что не позволила найти себя раньше…

Гарри двинулся к ней, и на этот раз Гермиона не отстранилась — стояла, словно обмякнув, словно силы окончательно её оставили.

— Я никогда тебя не возненавижу.

— Однажды я заглянула в Зеркало Джедан… Я всё знала, и всё же… И увидела себя в одиночестве. Не представляешь, как мне стало страшно — я решила, что, получается, не люблю тебя… Или вовсе не способна любить… А потом случилась та история с Роном… «Я свихнулась, — подумала  я. — И сама не понимаю, что творю». Мне тогда было тяжело, Гарри, но позже, в Румынии, увидев тебя, я поняла, что имело в виду Зеркало. Я хочу побыть одна, я должна побыть одна, чтобы понять, кто  я. И чтобы ты мог понять, кто ты. Ведь лишь тогда мы действительно сможем решить, быть ли нам вместе.

Гарри смотрел на сад внизу. Ветер закручивал в траве маленькие торнадо из оставшихся после венчания лепестков белых роз.

— У тебя такой спокойный голос… Наверное, ты уже привыкла к этой мысли, пока обдумывала…