Draco Veritas

* * *

Джинни, — решил Драко, — легче лёгкого найти по огнеопасному платью и не менее огнеопасным волосам.

Однако, она, судя по всему, исчезла из бального зала. Он поймал рыжий всполох у серебряной чаши с пуншем, но тот на поверку оказался Чарли Уизли, который вёл в танце Блэз Забини. Блэз выглядела вполне собой довольной, и Драко подумал, уж не решила ли она послать одного Уизли ради другого… Чарли всяко выигрывал — и внешне, и за счёт интеллекта, да вот только Блэз на свой собственный лад была девушкой на удивление верной. И она сохранит верность Рону, путь тот даже и пальцем не пошевелил, чтобы её заслужить.

Драко было направился к французским дверям — проверить, не вышла ли Джинни на один из балконов, но тут его плеча коснулась чья-то рука. Развернувшись, он увидел за спиной Дамблдора — с серебряной пивной кружкой в руке директор загадочно лучился, взирая на слизеринца с высоты своего роста:

— Дай-ка, думаю, гляну, как там наш новорожденный…

Драко моргнул:

— Это не мой день рождения, сэр — он был в прошлый раз. Сегодня — свадьба моей матери.

— Экий я старый дурак… — махнул рукой Дамблдор, но Драко поймал смешинку в глазах директора и не в первый раз подивился, что ж у того на уме. — И как ты — веселишься?

— Вроде того.

— Не слишком боишься завтрашнего дня? — всё тем же легкомысленным тоном продолжил директор, но взгляд разом стал пронзительным.

— Завтрашнего? — медленно повторил Драко. — Вы про… про снятие заклинания, о котором мы говорили? Разве оно уже завтра?

— Ожидаю вас обоих в кабинете в полдень, верно-верно.

Драко ничего не сказал.

— Не надо думать, будто я в восторге от той жестокой роли, что мне выпала, — уже мягче добавил Дамблдор. — Я бы так не поступил, если б не считал, что всё делается для твоего же блага.

— Моего, значит, блага, — повторил Драко без всяких эмоций.

— Не согласны, мистер Малфой?

Драко посмотрел на свою левую руку. Широкий шрам крест-накрест пересёк ладонь и, казалось, источал свой собственный свет в мерцании огней зала.

— Знаете, часть меня не перестаёт гадать, кто же выйдет завтра из этого кабинета, когда вы с нами закончите. Гарри останется тем же. Я не изменил его в той степени, в какой он изменил меня. А вот узнаю ли я себя… То ли завтрашний я буду состоять целиком из лжи… То ли я сегодняшний — одна лишь ложь… А ведь уже год, как я такой…

— Не уверен в твоей правоте насчёт Гарри и того, насколько ты на него повлиял, но давай-ка отложим ненужные споры на потом, — с суховатой озабоченностью предложил Дамблдор. — Если ты не против темы, которой я сейчас коснусь… Скажи-ка, Драко, правда или нет, что в последний миг жизни твоего отца наложенное на него Вольдемортом проклятье исчезло?

Как всегда, когда речь заходила об отце, Драко ощутил, что из лёгких куда-то исчез весь воздух.

— Дело не в проклятье, — сдавленным голосом ответил он. — К нему просто вернулось то, что Вольдеморт когда-то забрал.

— Отцовская любовь.

Драко кивнул.

…Воздуха, — подумал он, мечтая выбраться на балкон и надышаться досыта.

— Должно быть, тебе было непросто.

— Тогда я ничего не ощутил. Он смотрел на меня и говорил, говорил — слова, которых я от него никогда не слышал… и не услышал бы… И я подумал тогда — и снова ложь…

— Но на деле он говорил правду, — сказал Дамблдор. — А ложью были семнадцать прошедших лет.

Драко отвернулся, не в силах выдерживать пристальный взгляд школьного директора.

— Какая теперь разница. Слишком мало правды. И слишком поздно.

— Согласен, — к его удивлению, кивнул Дамблдор. — Именно этого я для тебя и не желаю: слишком поздно обнаружить, кто ты есть на самом деле. И прожить жизнь во лжи.

— А если я возненавижу «истинного» меня? А если стану подонком, каким себя помню? Что тогда?

— Выбор существует всегда, — заметил Дамблдор. — Уродливая правда против прекрасной лжи.

— Я думал, лишь правда и прекрасна… — мрачно усмехнулся Драко.

— Разве что в поэзии. Но не в жизни.

— Наверное, потому я и люблю поэзию, — сказал Драко. Он поднял глаза на Дамблдора. — Знаете… — идея, периодически крутившаяся у него в голове, но так и не получившая окончательного осмысления, внезапно шагнула в жизнь, — я хочу кое о чём вас спросить. Если б вообще было возможно…