Draco Veritas

— Итак, — произнёс он, — я говорил, что…

Джинни отступила тогда, когда он совсем этого не ожидал, — высвободилась и попятилась.

В его глазах вспыхнуло понимание.

— Драко, ступай.

— Я…

— Ступай, говорю.

Мгновение взгляда в упор — Драко чертыхнулся под нос и развернулся. Джинни видела его светлые волосы, пока толпа не поглотила их вместе с прочими частями его тела. Она забыла спросить, знает ли он, куда понесло Гарри… Хотя, собственно, зачем спрашивать? Он ведь всегда знал…

Рука потянулась к цепочке на шее. А стоило изготовить кулончик со словами из письма Симуса.

«Я люблю тебя, но…»

Как ни крути, всегда существует какое-нибудь «но».

* * *

Он нашёл её на балконе, бесстрашно сидящей на мраморных перилах над садом далеко внизу: распущенные чёрные волосы до пят колыхались в едва заметном ветерке, платье в цвет волосам — такое чёрное, будто сама ночь напитала его. На заострённом лице ни намёка на цвет за исключением красного мазка губ, растянутых в гротескно-широкой, словно комедийная маска, улыбке.

И босые ноги.

— Прорицатель, — сказала она, — рада снова повидать тебя.

Рон перешагнул через порог и плотно прикрыл за собой дверь. Огляделся. Балконы рядком тянулись вдоль этой стены Имения, заполненные жаждущими уединения парочками. На самом дальнем виднелась одинокая девичья фигурка, чьё лицо ему не удалось рассмотреть из-за расстояния. В любом случае, их никто не подслушает.

— Не надеялся, что ты придёшь, — заметил он.

Её улыбка стала ещё шире.

— Вообще-то я уже не отвечаю на призывы… Но ты мне нравишься, потому я всё же пришла. Хотя и не льщу себе, считая, будто ты по мне соскучился.

— Да уж, как гляну на тебя, так сразу вспоминаю, как сидел взаперти у Вольдеморта, — признался Рон, — тут уж ничего не поделаешь. Но ты хотя бы сделала заточение сносным.

— Я, знаешь ли, к пленникам неравнодушна. Особенно к настолько очаровательно-человечным — ты выглядел удивительно обычным вопреки своему дару.

— Я и есть самый обычный, — ответил Рон, — и мне это нравится.

— И как, по-прежнему зришь в будущее? — спросила Рисенн и босой ногой ловко погладила его по груди, поддевая пуговицы рубашки кончиками пальцев.

— Не надо, — без обиняков сказал он. — Теперь у меня есть девушка.

— Видела-видела. Та рыженькая. Прямо «не влезай-убьёт». Любишь её?

— Да, — ответил Рон.

Рисенн вздохнула.

— Какое печальное известие. Только не говори, будто позвал меня, чтобы сообщить это и только, не то я жутко рассержусь.

— По правде, хотел попросить тебя кое о какой услуге.

Правдой это было лишь отчасти. Вообще, придумала всё Джинни, Рон согласился на этот план с большой неохотой, старательно не прислушиваясь к внутреннему голосу, нашёптывающему, что лишь половина сестрицыных идей увенчивалась грандиозными победами. Вторая половина заканчивалась не менее громкими провалами. Оставалось только уповать, что этот план относится к первой половине.

— Ты ведь можешь путешествовать во времени, верно?

Она с любопытством прищурилась.

— Я могу перемещаться в измерениях, одним из которых и является время. Но я этим не злоупотребляю — прошлое изменить нельзя, да и особого смысла заявляться в будущее тоже нет: всё равно однажды там окажешься.

— Не нужно менять прошлое. Нужно просто поспособствовать, чтобы кое-что произошло, — сказал Рон.

Рисенн нахмурилась.

— То есть?

Он вытащил из кармана алый браслет, словно отлитый из стекла, всю поверхность которого покрывали странные руны.

— Ты когда-нибудь это видела?

— Нет.

У него разом ослабли колени: похоже, катастрофы не предвидится…

— Нужно, чтобы ты отправилась в прошлое и кое-кому его передала, — попросил он.

— От видений будущего у тебя, похоже, ум за разум зашёл, — покачала головой демонесса. — Зачем это нужно?

— Потому что ты это уже сделала… Короче, я знаю — действительно сделала, ведь ты отдала этот браслет Чарли, чтобы он передал его Гарри… А потом предупредила насчёт него самого Гарри… Просто пока этого ещё не произошло, вот ты и не помнишь.

Рисенн смотрела на него серыми, по-змеиному немигающими глазами.

— А кто такой Чарли?

Рон ткнул пальцем в окно:

— Вон, смотри. Это мой брат. Вон тот.