Draco Veritas

Гермиона встала:

— Я пойду.

Даже раздражённые протесты Гарри не произвели на неё впечатления: она покинула церемонию и бегом бросилась к Имению.

Щёки горели, будто ошпаренные. Джинни вернулась на своё место подле матери, мечтая превратиться во что-нибудь маленькое-премаленькое, чтобы исчезнуть с глаз долой. Волшебник, похожий на Аберфорса, но не Аберфорс, прокашлялся и продолжил речь.

— Не волнуйся, детка, — утешающе похлопала её по руке миссис Уизли. — Это же свадьба. На свадьбах мужчины вечно сами не свои.

Джордж за их спинами громко фыркнул. Они с Фредом портключнулись за пару секунд перед началом бракосочетания — усыпанные новообретёнными под белизским солнцем веснушками, распространяющие вокруг запах кокосового рома.

— Да уж, Финниган — это что-то. Я бы даже сказал — нечто, — не внемля суровому взгляду матери, продолжил Джордж.

— Раньше, вроде, за ним такого не водилось, — заметил Фред. — Впечатлительный он какой-то стал.

— Знаешь, Малфой в качестве её кавалера нравился мне больше, — сообщил Джордж.

Миссис Уизли замотала головой так, что цветы на шляпе поникли, как под порывом ветра:

— Пресвятой Мерлин, — простонала она, — типун тебе на язык!..

* * *

Джинни сидела на подоконнике в холле на втором этаже — в руке перо, на коленях — чистая тетрадь. В окно было видно, как внизу, в саду, хлопотали домашние эльфы: собирали стулья, уносили цветочные гирлянды — прибирались после бракосочетания.

За дальние деревья закатывалось в багряный пожар солнце.

Джинни вернулась к раскрытой на коленях тетради. Когда исчез Том — исчез окончательно и бесповоротно — она подумала, а не начать ли новый дневник. После того, чем дело закончилось в прошлый раз, на первом курсе, она до ужаса этого боялась. Однако, в принципе, в дневниках нет ничего дурного — тем паче, в дневнике, приобретённом в тихом-мирном маггловском магазинчике. Раз не с кем поделиться своими мыслями, то уж самой-то себе можно довериться.

Правда, всё, что Джинни пока написала, было слово «сегодня».

Она почесала пером лоб, как если б после этого её должно было немедленно осенить, но мозги жужжали и думать отказывались. После церемонии она отправилась в комнату к Симусу, постучала, но ответом стала тишина. Часть её понадеялась, что всё в порядке. Другая часть — поменьше, красная от стыда, — понадеялась, что нет.

— Холст, масло, — удивлённо-насмешливо прозвучало рядом. — «Гений творящий». Что творим?

Драко. Чёрно-белый, как портреты Бердслея, он стоял рядом в парадной мантии и смотрел на Джинни с напускной беспечностью.

— Ничего, — она захлопнула тетрадь.

— Боже. Делала мои наброски в непристойном виде и позах, угадал? Не могу тебя в том винить.

— Ты тут вообще ни при чём, Драко.

— Свежо предание, а верится с трудом, — молниеносное движение руки, и дневник вылетел из пальцев Джинни раньше, чем она успела дёрнуться. Драко мельком глянул на страницу и снова на неё:

— «Сегодня»? Весьма лаконично. Это дневник или симфоническая поэма?

— Придурок, — Джинни потянулась, чтобы отобрать тетрадь. Последовало краткое перетягивание каната, в итоге Драко отпустил её именно тогда, когда Джинни дёрнула: тетрадь выпорхнула в окно, после чего снаружи донёсся звон бьющегося стекла и вскрик.

Драко перегнулся через подоконник:

— Ну и ну. Ты грохнула одну из хрустальных ваз… Ложись!

Он пригнулся и замер под подоконником, дёрнув Джинни к себе.

— Боже… — она задохнулась виной. — А твоя мать не расстроится? Надеюсь, я не сорвала приём?..

— Да не бойся, у нас их дюжины, матери уж точно до этого дела нет: если кто и должен расстраиваться, так это домашние эльфы — вот уж вечно всё в свой адрес принимают… Не поверишь — уже скучаю по дням, когда они, трепеща перед моим отцом, по струнке ходили. А мать начала и оплачивать всякие прожиточные минимумы, и права в придачу дала… И что ты думаешь — тут же от рук отбились: нынче утром один отказался отполировать языком мои ботинки — прикинь?

Джинни завела глаза к небу.

— Я прекрасно знаю — на самом деле ты так не считаешь, — сказала она. — Ума не приложу — зачем тебе нужно постоянно кривляться?

Драко ухмыльнулся:

— А мне нравится, когда ты начинаешь анализировать моё поведение.