Draco Veritas

Всё было просто ужасно. И он сам вывел их всех на эту тропу.

Гарри вышел из пятна света и приблизился к кровати, на которой спал Драко. Грудь его вздымалась и опадала и вместе с ней чуть колыхалось одеяло — в остальном же он был совершенно неподвижен, глаза — крепко закрыты, щека покоилась на согнутой руке.

Гарри часто просыпался, видя около себя сидящую Гермиону, — она подпирала щеку ладонью и смотрела на него. у него не сохранилось нежных детских воспоминаний о склонившихся над его кроваткой родителях, взирающих на него с любовью, — ему всегда казалось это странным — зачем так делать? в чем смысл  разглядывать кого-то, кто спит? Но теперь — теперь он понял: сон ничего не добавил на лицо Драко, напротив, очень многое забрал — беззаботность и насмешливость, постоянное напускное оживление, при помощи которого он пытался отвлечь окружающих от чего-то еще… Теперь, когда ничего этого не было, Гарри мог увидеть какую-то удивительную уязвимость, проявлявшуюся в моменты пробуждения, — гневом, молчанием и даже какой-то застенчивостью. Теперь сквозь прозрачную кожу он мог видеть голубые ниточки вен на висках, бегущие к векам, мог видеть синие круги под глазами.

Гарри тихо опустился на корточки и облокотился на матрас, слушая тихое, сонное, мерное дыхание Драко, чувствуя всю глубину его сна, всю силу его усталости, стиснувшей его своими черными кольцами… Гарри был рад этому — он хотел быть с Драко и, в то же время, хотел остаться один. Гарри чувствовал важность этого момента, чувствовал, что сейчас принятие какого-то ужасно важного решения зависит только от него.

Твой отец велел представить, каково мне будет, если ты умрешь, — подумал Гарри, словно разговаривая с Драко и прекрасно понимая, что тот не может сейчас слышать его. Ему казалось, что сквозь все эти покрывала он может видеть и слышать биение сердца Драко — вдвое быстрее, чем его собственное.

— Он сказал,  чтобы я представил это, — я попытался и не смог. Я все думал, что просто потому, что не захотел, но нет, теперь я понимаю, что причина была не в этом. Причина в том, что ты сейчас стал мной в гораздо большей степени, чем я сам. Потеряй я тебя — и я больше не смогу существовать по-прежнему, я стану кем-то другим, кем, как я надеялся, я никогда стать не должен. Я надеялся на это, я не хотел им становиться. с тех пор, как я узнал тебя, я изменился. Я стал лучше. Сильнее. И все — благодаря тебе. И я должен тебе отплатить сторицей…

Драко заворочался, и Гарри отпрянул назад — но тот только еще глубже зарылся в подушки. Гарри снова присел обратно, качнулся вперед и положил голову на руки. И прикрыл глаза.

Дядя Вернон и тетя Петунья никогда не приучали его к молитве — в церковь они ходили редко, да и никогда и не брали его с собой. Просьбы и мечты о вмешательстве неких божественных сил были ему чужды. Но в минуты отчаяния каждый начинает молиться, находя на это силы в глубинах своей души, — и Гарри вовсе не был исключением. Он умолял о помощи судьбу и провидение, насколько позволяла его измученная душа.

Пусть только Снейп найдет противоядие, — умолял он, — и я больше никогда ничего не попрошу. Я сдержу своё обещание — я отойду от Драко как можно дальше, чтобы никогда больше не причинить ему боли. Пусть Снейп отыщет противоядие — и я сам отправлюсь за Вольдемортом. Я уничтожу его, потому что именно ради этого я и родился, хотя до сил пор был слишком труслив, чтобы выполнить свое предназначение. Думаю, что именно этого ты и хочешь от меня, — именно это и должно стать моим наказанием за совершенную ошибку.

Пожалуйста, дай мне только один шанс. Накажи меня, но только как-нибудь по-другому. Потому что, если ты сделаешь это со мной сейчас, я больше никогда ничего хорошего сделать не смогу — ни себе, ни кому-либо другому.

Перед зажмуренными глазами Гарри вдруг что-то ярко вспыхнуло — он удивленно вскинул голову — лазаретные факелы зажглись в преддверии приближающегося вечера, залив палату теплым желтоватым светом. Гарри заморгал, полуослепнув от яркого света, и услышал, как рядом заворочался и завозился Драко, прикрывая лицо подушкой. И вдруг подушка чуть соскользнула в сторону и из-под нее, прикрытый спутанными светлыми волосами, показался любопытный серый глаз. Гарри почувствовал себя ужасно неловко.

— Поттер? Ты? — сонный, чуть хрипловатый ото сна голос Драко был чуть приглушенным и лишенным привычных протяжных ноток.