Draco Veritas

— И какой же?

— Почему же она так хотела с тобой переспать?

Гарри обиделся по-настоящему.

— Очень даже много народа хочет со мной переспать.

— Да ну? Ты что — проводил опрос? Только сразу вычеркни те шестьдесят бюллетеней, что подала за тебя Миртл.

Гарри что-то пробурчал себе под нос.

Драко лучезарно заулыбался:

— Да ладно, я тебя просто подзуживаю. Однако не могу не заметить тебе, что ты мало похож на глянцевое и сияющее сексуальное божество.

— Сияющее? — против своей воли развеселился Гарри.

— Согласно «Брюкам, полным огня», именно сияние составляет истинную суть этого явления.

— Если ты не прекратишь читать всякое дерьмо, Малфой, я буду вынужден принять меры. У тебя от этого мозги скоро стухнут.

Драко чуть дрогнул.

— Ничего не могу с собой поделать, — обеспокоено сознался он. — Это ужасно затягивает.

— Вот только не говори мне, что тебе и, правда, интересно, как Риэнн ухитрилась избежать тисканья этой злой как-её-там… — ну, той, грудастой, что в коже с головы до ног.

— Леди Стэйси? — оживился Драко. — Ну, это уже было тысячу лет назад… Тристан соблазнил леди Стэйси и связал её в её же собственной темнице лишней парой брюк. А потом они с Риэнн сбежали…

— … и жили долго и счастливо?

— Ничего подобного, он оказался злым братом-близнецом Тристана — Себастьяном…

— А в чем причина, что…

— Гарри! — перебил их взволнованный и тревожный вскрик. Обернувшись, Гарри увидел стоящую на входе Гермиону, держащую в руках охапку пергамента — Гарри узнал сделанную ею накануне копию Liber-Damnatis. Ее лицо было таким же белым, как и платье.

Драко взвился с пола, словно был легким дымком:

— В чем дело, Гермиона?

— Это насчет Рона, — она шагнула в комнату, и портрет закрылся за ее спиной. на бледном лице, с застывшим на нем умоляющим выражением, глаза казались очень темными и очень большими. — Я боюсь… Я имею в виду… Я нашла… Гарри, я думаю… — она глубоко вздохнула и сказала более спокойным голосом — Думаю, что знаю, что от него понадобилось Люциусу.

— И что же? — медленно поднялся навстречу ей Гарри.

— Помните, я говорила, что в последней части заклинания Четырех Благородных Объектов требуется живая кровь волшебника? — пояснила Гермиона. — Помнишь, я говорила, что для этого требуется живая кровь волшебника?

— Да, — кивнул Гарри, — но я подумал, что речь идет о крови темного мага.

А Рон — не  темный маг. Даже если б он захотел, он еще слишком молодой, чтобы добиться в этом успеха…

Гермиона кивнула:

— Это слово, Чародей — оно значит могущественный темный маг. Однако, есть еще одно значение. Гарри с Драко стояли перед Гермионой, и Гарри боролся с желанием за что-то ухватиться, чтобы твердо стоять на ногах.

Наконец, Драко задал этот вопрос, ответа на который Гарри знать вовсе не хотел:

— И что же ещё оно значит?

— Оно значит «прорицатель», — произнесла Гермиона и прикусила губу.

* * *

В этот раз проникновение в прошлое напомнило ей падение в тёмную воду: что-то сомкнулось у нее над головой, и появилось ощущение, что она тонет. В миг, когда она, задыхаясь, вынырнула, приземлившись на колени, первым, что донеслось до нее, был его голос.

— О, нет, я ничего об этом не знаю, — голос  звучал насмешливо и чуть легкомысленно, однако, оставался все тем же — слегка ленивым, осторожным, полным приглушенной тревоги. — Поднять мертвеца — вовсе не так сложно, как ты думаешь.

Головокружение ушло, Джинни подняла голову. Она стояла на коленках в узком проходе между двумя высокими стеллажами — похоже, полвека назад тут все располагалось совсем по-другому — к её же счастью, поскольку стеллажи весьма кстати прятали её от глаз тех, кто еще находился в помещении.

Голос Тома доносился откуда-то слева, она как можно осторожней качнулась в бок и глянула в просвет между двумя томами.

Библиотека освещалась лишь неверным светом свечей, факелы были задуты. Длинные столы были сдвинуты в середине комнаты в виде буквы «Т», за ними устроились студенты в школьных форменных мантиях — большинство было представлено слизеринцами, хотя мелькал и синий цвет Равенкло. А вот гриффиндорцев с хаффлпаффцами среди собравшихся точно не было.

— Но, Том, — запротестовала девушка в синем цвете Равенкло, смутно напомнившая Джинни кого-то, — это же невозможно!..