Draco Veritas

— Джинни, подожди…

— Симус, я сейчас ни с кем не хочу говорить, — вперив взгляд в стенку перед собой, произнесла она как можно более ровным голосом. — Прости, пожалуйста.

— Джинни, — расстроено выдохнул он.

— Пожалуйста, только не извиняйся, — пискнула она, — я не…

— Я и не собираюсь извиняться, — чуть недоверчиво возразил он, и нотки, прозвучавшие в его голосе, заставили-таки её обернуться и воззриться на него с удивлением. — Мне очень жаль, — произнес он, и он вздрогнула под его пристальным взглядом. Он стоял, засунув руки в карманы, чуть ссутулившись — он всегда казался ей довольно высоким, однако только сейчас она заметила, что это не совсем так: он был крупнее Драко, но тот был сложен как танцовщик или пловец — изящный, тонкокостный, поджарый. Симус тоже был достаточно изящен, но гораздо шире в плечах. Вот только сейчас он выглядел каким-то… маленьким. — Мне очень жаль, но вовсе не потому, что я что-то такое сделал.

Она машинально затеребила браслет на руке. Жест получился очень нервным.

— Всё, что я делал, — продолжил он тем же ровным, уверенным голосом, — это пытался заботиться о тебе, пытался быть рядом с тобой. Я делал все только ради этого, в противном случае я бы отправился домой, чтобы побыть с моей семьей. Я неустанно твердил себе, что, возможно, ты ценишь мои попытки, просто не показываешь вида, убеждал себя, что последние события, многие из которых я просто не понимаю, сейчас сводят тебя с ума, — так что я должен остаться и быть рядом, рано или поздно ты обратишь на меня внимание. Я считал, что мне надо быть мягким и терпимым, я пытался быть любезным, я надеялся всё понять — я думал, это имеет смысл и значение. Однако, я понял только одно: весь смысл в том, что я не Драко Малфой и никогда им не буду.

Джинни было нечего ответить, она не была готова к таким словам.  Несомненно, он здорово загнул, не может быть, чтобы она была такой жестокой. Она почувствовала, что та страсть, с которой она кинулась защищать его в гостиной, куда-то исчезла, растворилась, рухнула вместе с её тайными надеждами, смертный приговор которым она прочитала в сердитых серых глазах Драко.

— У меня тут мелькнула мысль, будь я больше похож на него — поменяло бы это что-то или нет? Может, тебе нужен кто-то, кто бы грубо обращался с тобой, кто бы не любил тебя на самом деле, кто бы издевался и унижал тебя, кто бы причинял тебе боль? Кто бы лгал тебе? Обращался бы с тобой, как с маленькой дурочкой? Откуда у тебя такие желания, где ты этому научилась?

— Нет! — Джинни сама не знала наверняка, от чего она так возмущенно открещивается, однако, больше она ничего не хотела слушать. — Нет, послушай, я…

— Я уезжаю, — перебил ее он.

— Уезжаешь? — недоуменно переспросила она.

— Уезжаю, — повторил он с самым серьезным выражением лица. — Возвращаюсь домой. Я вам тут совсем не нужен, я постоянно путаюсь под ногами и стою поперек дороги, и я устал от этого, Джинни. Я сделал все, что мог, я хотел быть с тобой, но… — его голос дрогнул, и Джинни поняла, с каким трудом ему даются эти слова, — но я бессилен, потому что ты со мной быть не хочешь.

У неё дрогнули губы, но она не смогла ничего сказать, просто стояла и смотрела на этого красивого, доброго, умного, любящего её юношу, и какая-то часть её сердца разрывалась от обуявшей её печали. Но только часть. Признаться, больше она не почувствовала ничего — с таким же успехом он мог говорить про какую-то другую девушку, ей совершенно незнакомую. Она, конечно, могла наскрести внутри себя сил и соврать ему, упросить остаться, уверить, что он ошибался относительно того, что она не любит его… Могла бы. Однако ей совершенно этого не хотелось.

Она подняла голову.

— Мне вернуть браслет?

Он вздрогнул.

— Нет, я тебе его подарил — носи его.

— Симус, — устало произнесла она, — прости…

Он отвел глаза в сторону. Пламя факела окрасило его волосы в пепельно-бронзовый цвет, позолотило его подбородок и ключицы.

— Я не буду говорить ничего плохого о том, кто умирает… но — почему он? Почему Драко Малфой?

Джинни ответила не сразу.

— Думаю, он напоминает мне кого-то, кого я любила раньше.

Она никогда не разговаривала с Симусом начистоту.

Он вяло кивнул и потер глаза тыльной стороной руки.

— Завтра я уеду, — развернувшись, он пошел прочь.

Проводив его взглядом, она продолжила свой путь в библиотеку — как она и предполагала, совершенно безлюдную. Под стулом, где она ее и оставила, валялась ее сумка, из которой она вытащила маленький потрепанный дневник, едва не уничтоживший её.