— А у вас тут неплохо, — заметил Рон.
— Да, немножко отличается от Норы, — раздался голос из дверей, — не находишь?
Этот высокий холодный голосок был узнаваем, даже знаком. у Рона по спине пробежал холодок, обернувшись, он увидел притаившегося в темноте дверного проёма Червехвоста — поблескивающее в свете факелов бледное потное лицо, сияющая серебром рука.
— … жаль что, — продолжил Рон, обращаясь к Рисенн, но не сводя глаз с Червехвоста, — здесь, кажется, водятся крысы.
Рисенн хихикнула:
— Это не совсем мило с твоей стороны. Питер невероятно чувствителен ко всему, что имеет отношение к его прежней сущности… Да, Питер?
— Заткнись, стерва, — рявкнул он, сверкнув на нее своими маленькими, глубоко посаженными глазками. Рисенн зашипела в своей клетке. Рон неожиданно ощутил себя в каком-то сюрреалистическом зоопарке.
— Слезливая крыса, — издевательски бросила она.
— Шлюха Люциуса, — ответил он.
— Разговор невероятно занимателен, однако я бы хотел прогуляться, — громко заявил Рон.
Они оба с недоумением уставились на него.
— Прогуляться? — переспросила Рисенн. — Куда?
— Для начала, подальше от вас, — расправил плечи Рон. — Я голоден. Я устал от этой комнаты. Сами-Знаете-Кто не говорил мне, что её нельзя покидать, — ну так я и не останусь здесь, — он прищурился. — И попробуйте только меня остановить.
— Я и не собираюсь, — в голосе Червехвоста задребезжал смешок. — Хочешь — иди. Помню-помню, как мы прогуливались вокруг озера: ты и я в твоем кармане…
— О, умолкни, — раздраженно бросил Рон. — Мне тогда было тринадцать. Сейчас мне семнадцать. И я давно пережил всю эту драматическую крысиную возню. Ты был паршивой паскудной крысой. Сейчас ты паршивый паскудный человек. А теперь уйди с дороги.
Червехвост сделал шаг, пропуская Рона к дверям. Его глазки злобно поблескивали.
— Возможно… прежде, чем ты пойдешь, мы могли бы переговорить?.. — прошипел он сквозь желтые в свете факелов зубы. — у меня есть предложение, которое не может тебя не заинтересовать…
— У меня тоже, — Рон распахнул дверь. — Отвали, — он вышел и громыхнул за собой дверью.
— Знаешь, — заметила Рисенн в последовавшей тишине, — похоже, он начинает мне нравится больше, чем прошлый…
* * *
Прибыв на четвертый этаж, Сириус и Люпин обнаружили, что он абсолютно безлюден — за исключением того, что у одной из стен с совершенно ошеломленным видом стоял Перси Уизли. Помедлив, Сириус покосился на Люпина, тот пожал плечами:
— Давай, дружище.
— Перси, — шагнул вперед Сириус, — мы ищем министра Паркинсона. Ты его видел?
Перси ничего не ответил.
— Перси, — мягко повторил Сириус, — у тебя все в порядке?
Перси продолжал смотреть в пространство отсутствующим взглядом.
— Черепаха… — вдруг сказал он. — Черепаха умчалась с моим отчетом о коврах-самолетах.
Люпин подавился смешком. Сириус строго взглянул на него и снова повернулся к Перси:
— Перси, знаешь, существует масса сортов кофе без кофеина — на вкус они так же хороши, как и обычный кофе.
Перси вскинул голову и негодующе взглянул на Сириуса:
— Я не сошел с ума. И не переутомился. Вы же сами сказали мне остаться в Министерстве и наблюдать — ну, так я это и делал. Только вот Люциус Малфой превратил мой стол в черепаху.
— Почему в черепаху? — спросил Сириус.
— А почему бы и нет? — поинтересовался Перси.
— Тоже верно, — согласился Люпин.
Перси указал рукой в сторону дальней двери:
— Кстати, он отправился туда.
— Кто — черепаха?
— Френсис Паркинсон.
— Спасибо, Перси, — Сириус хлопнул рыжеволосого юношу по плечу.
— Нет проблем, — махнул рукой Перси.
Сириус рванул вперед, волоча за собой Люпина. на двери красовалась табличка: Департамент Контроля за Заклятьями Памяти.
— Как думаешь, что он тут делает? — поинтересовался Люпин.
Сириус пожал плечами и толкнул дверь, за которой оказался типичный министерский кабинет: столы, стулья, плавающий в воздухе тубус для свитков, куча пустых чернильниц, ожидающих, когда домашние эльфы снова их наполнят. Между столами скользили люди в темных мантиях — Сириус некоторых узнал. И это ему сильно не понравилось.
В центре комнаты в черной мантии красовался серебристоголовый Люциус Малфой. Он говорил с лысым крепышом — волшебником с круглым лицом и поросячьим носом, в ком Сириус немедленно опознал свежеизбранного министра Френсиса Паркинсона.