В голове у Драко зазвучал голос его отца: «А что случится с часами, если ты попробуешь крутить их в обратную сторону? Они сломаются…»
— Я потеряю силу Магида, — рискнул предположить он.
— Нет: ты потеряешь все. Отвергни данные тебе силы — и они отвергнут тебя самого: ты потеряешь не только способности Магида, но и всю свою магию, до последней унции — и станешь магглом. Перед тобой закроется весь волшебный мир. Твоя семья одна из самых древних в волшебном мире, но сквиб не унаследует накопленные ей богатства — она отвернется от тебя.
Двери твоей школы захлопнутся перед тобой. А твои друзья…
— Заткнись! — клацая зубами, заорал Драко, услышав собственный крик словно со стороны. — Не желаю больше ничего слушать!
— А слушать и не надо, — усмехнулся Слитерин. — Смотри.
Он повернулся и указал на стоящие у дальней стены щиты, украшенные резным изображением извивающихся драконов — они сверкали настолько ярко, что у Драко заболели глаза, будто в них насыпали песка. С пальца Слитерина сорвалась огненная вспышка, и щиты сдвинулись с места, открыв то, что было спрятано за ними…
Зеркало. Драко шагнул вперед, с удивлением разглядывая его, — и с каждым шагом оно казалось ему все более и более знакомым: высокое, ромбовидной формы, обрамленное золотой рамой с замысловатым резным узором из переплетающихся листьев и животных, с ножками в виде когтистых лап. Венчало зеркало три высеченных слова: «Nosce Te Ipsum».
Ну конечно же, он понял, что оно напомнило ему — Зеркало Джедан, чей образ впечатался ему в мозг. Он однажды уже смотрел в него в Хогвартсе, зная, что увидит в нем, и зная, что никогда не увидит в нем Гермиона…
— Что — это и есть орудие пытки? — удивился он.
— Представь, ты угадал: я действительно люблю смотреться в зеркало, можешь назвать меня ненормальным…
— Ты нормальный, просто очень, очень утомительный.
Слитерин схватил его за руку и подтащил к зеркалу, поставив ровно по центру. Драко упрямо смотрел себе под ноги.
— Это не то зеркало, о котором ты подумал, — холодное дыхание Слитерина обожгло шею Драко и заставило его поежиться. — Это не Зеркало Джедан, показывающее людям сокровенные желания, скрытые в их сердцах. Это зеркало было создано тогда же, и создано его противоположностью, так что это зеркало не покажет тебе того, о чем ты мечтаешь, как раз наоборот…
Рука Слитерина скользнула вдоль шеи Драко, поддела его подбородок и вздернула его вверх.
— Это Зеркало зовется Зеркалом Правосудия, оно покажет тебе то, чем ты являешься на самом деле.
«…Являюсь на самом деле…»
Драко молнией пронзила дрожь, он попытался вырваться из цепких пальцев Слитерина — но они была тверды и крепко держали Драко за шею.
— Нет, я не хочу смотреть.
— Ты будешь смотреть.
— Нет.
— Открой глаза, — зашипел Повелитель Змей, с силой тряхнув Драко.
Глаза Драко распахнулись. И он увидел…
После полутемного шатра Ровены сияние синего холодного неба буквально ослепило Джинни.
Беспокойно покрутив головой в поисках Рона, она почти тут же увидела его — рыжая пламенеющая шевелюра была лучше всякого маяка. Он сидел на длинной деревянной лавке и разговаривал с большой группой…
— Вилы? — выдохнула Джинни, вытаращив от изумления глаза. — Здесь?
— Они постоянно тут торчат с тех пор, как Повелитель Змей был повержен, — пояснил бесшумно возникший у нее за спиной Бенджамин. — Никто не может их заставить убраться отсюда.
Из шатра вышла Гермиона, полог с шорохом закрылся. Судя по тому, что она фыркнула, она слышала последнюю фразу Бенджамина.
— Не похоже, что Рон старается из всех сил, — заметила она, — вы так не считаете?
Судя по всему, Джинни тоже так думала: вид у Рона был такой, будто всю свою жизнь он провел в окружении благоговейно внимающих ему красоток — его щеки пылали от морозца, он энергично жестикулировал, его веснушчатые загорелые руки описывали в воздухе замысловатые параболы.
— Наверное, он рассказывает, что изобрел пунктуацию, — раздраженно покачала головой Гермиона. — Или колесо. Или…
Бенджамин удивленно распахнул глаза:
— То есть он на самом деле не самый юный министр магии в вашем времени?
Джинни с трудом подавила смешок, а Гермиона негодующе фыркнула:
— Кто? Рон?! Прости Господи!..
— Ой, да ладно тебе, Гермиона, в этом ничего такого нет, — усмехнулась Джинни.