Мактуб

Говорит наставник:

– Нам остается любовь. Когда все прочее уже бессмысленно и бесполезно, мы все еще можем любить – любить, не ожидая ни благодарности, ни взаимности, ни перемен.

И если удастся действовать таким образом, то энергия любви начнет преобразовывать вселенную вокруг нас.

Когда появляется эта энергия, всегда можно осуществить желаемое.

Английский поэт Джон Ките (1795–1821) дал превосходное определение поэзии. При желании его можно отнести и к самой жизни. «Поэзия должна удивлять нас неназойливым избытком, а не тем, что она – иная. Стихи должны трогать нашего ближнего так, словно прочитанные им слова произнес он сам, словно он вдруг припомнил то, что некогда, во тьме времен, уже было начертано в его душе».

Где-то в середине семидесятых годов, в пору активного отрицания веры, странник вместе с женой и приятельницей находился в Рио-де-Жанейро. Они сидели в баре и выпивали, когда к ним присоединился давний друг странника, неизменный спутник его юношеских безумств.

– Чем ты занят теперь? – спросил его странник.

– Я стал священником, – отвечал тот.

Когда вышли на улицу, странник указал на беспризорного ребенка, ночевавшего на тротуаре.

– Видишь, как Иисус заботится о нашем мире? – спросил он.

– Разумеется, вижу. Он сделал так, чтобы это бездомное дитя попалось тебе на глаза и ты мог что-то сделать для него.

Несколько еврейских мудрецов решили создать самую лучшую конституцию в мире. Если за то время, что можно простоять, балансируя, на одной ноге, кто-нибудь сумеет сформулировать законы, призванные управлять поведением человека, этот «кто-то» будет признан мудрейшим из мудрых.

– Господь карает преступников, – сказал один.

Ему ответили, что это не закон, а угроза, и вариант был отвергнут.

В этот миг подошел раввин Гиллель и, балансируя на одной ноге, сказал:

– Не делай своему ближнему, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Таков Закон. Все прочее – юридические комментарии.

И его признали мудрейшим.

Бернард Шоу заметил в доме своего друга, скульптора Дж. Эпстейна огромную каменную глыбу и спросил:

– Что ты собираешься с ней делать?

– Не знаю. Пока не решил, – ответил скульптор.

– Иными словами, ты планируешь свое вдохновение? – удивился Шоу. – Но разве ты не знаешь, что художник должен быть волен в любой момент переменить свое намерение?

– Это хорошо для тех, кому, чтобы переменить решение, достаточно скомкать лист бумаги весом в пять грамм. А тому, кто имеет дело с четырехтонной глыбой, приходится действовать несколько иначе, – сказал Эпстейн.

Говорит наставник:

– Каждый из нас знает, как наилучшим образом сделать свою работу. Лишь тот, кому дано поручение, знает, с какими трудностями столкнется он при выполнении его.

Аббат Жоан Пекено подумал однажды: «Я должен уподобиться ангелам, которые ничего не делают, а только созерцают Господа во славе Его».

И в ту же ночь оставил монастырь в Сцете и удалился в пустыню.

Но через неделю вернулся в обитель. Брат-привратник услышал стук в двери и спросил:

– Кто там?

– Аббат Жоан, – послышалось снаружи. – Я голоден.

– Быть того не может! Брат Жоан находится в пустыне и превращается в ангела. Он больше не знает, что такое голод, и не должен работать ради поддержания своей бренной плоти.

– Прости мне мою гордыню, – сказал тогда Жоан. – Ангелы помогают людям и потому созерцают Господа во славе Его. Я же увижу это, если буду исполнять свою повседневную работу.

И, услышав эти слова, исполненные смирения, привратник отпер дверь.

Изо всех средств уничтожения, изобретенных человеком, самое чудовищное, но при этом еще и самое трусливое – это слово. Холодное оружие, как и огнестрельное оставляют кровавые следы.

Бомбы несут разрушение, превращая дома в руины.

Если человека отравили, в конце концов можно установить, каким ядом.

Слово же способно уничтожать, не оставляя следов. Детей на протяжении нескольких лет воспитывают родители, взрослых подвергают беспощадной критике, женщин систематически терзают замечания и придирки мужей. Верующих не допускают к религии усилия тех, кто счел себя вправе толковать голос Господа.