Кони, кони…

Ну, во-первых, они знают, что гнедой не у нас. Это сто процентов. Поэтому им незачем особенно стараться.

Наверное, ты прав.

Они долго всматривались в даль. Но никаких признаков движения так и не заметили.

Похоже, они плюнули на нас, сказал Ролинс.

Мне тоже так кажется.

Тогда вперед!

Ближе к вечеру кони выбились из сил и начали спотыкаться. Джон Грейди и Ролинс напоили их из шляпы, опорожнив в нее одну фляжку, а другую осушили до дна сами. Потом продолжили путь. Больше те трое на конях не появлялись. Под вечер они увидели лагерь пастухов-вакеро на другой стороне глубокого арройо, дно которого было устлано большими белыми валунами. Пастухи, похоже, выбрали такое место для стоянки из соображений безопасности, позволявших в случае чего держать оборону. Так, собственно, поступали и их предки в далекие и воинственные времена. Пастухи внимательно следили за двумя всадниками, двигавшимися по другой стороне арройо.

Что скажешь, подал голос Джон Грейди.

Давай поедем дальше. Что-то мне не нравятся обитатели этих краев. Уберемся-ка от греха подальше.

Согласен.

Проехав еще с милю, они спустились в арройо в поисках воды. Но воды там не оказалось. Они спешились и, спотыкаясь, уже вчетвером потащились дальше в сгущавшихся сумерках. Ролинс, по-прежнему держа в руке карабин, вглядывался в многочисленные следы птиц и диких свиней на песке.

Когда совсем стемнело, они привязали коней, а сами расположились на одеялах и сидели молча, в темноте, не разжигая костра.

Надо бы разжиться водой у этих пастухов, сказал Ролинс.

Утром найдем воду сами.

Поскорее бы утро…

Джон Грейди промолчал.

Черт. Малыш будет метаться и ржать всю ночь. Я-то его знаю…

Они небось решат, что мы спятили.

Разве это не так?

Думаешь, Блевинса сцапали?

Не знаю.

Я буду спать

Они лежали, завернувшись в одеяла. Невдалеке беспокойно топтались Малыш и Редбо.

Одного все-таки у него не отнять, сказал вдруг Ролинс.

Ты о ком?

О Блевинсе.

Ну так что ты хотел сказать?

Этот сопляк не смирился с тем, что у него увели коня.

Утром они оставили лошадей в арройо, а сами забрались на холм, чтобы в лучах восходящего солнца понять, что представляют собой окрестности. Ночью в низине было холодно, и теперь, когда взошло солнце, они повернулись к нему спинами, чтобы скорее согреться. На севере в застывшем воздухе повисла тонкая струйка дыма.

Думаешь, это пастухи, спросил Ролинс. Дай-то бог.

Ты не хочешь съездить к ним и попросить воды и жратвы?

Нет.

Мне тоже неохота….

Они продолжили наблюдение, потом Ролинс поднялся и, захватив винтовку, куда-то ушел. Вскоре он вернулся и высыпал из шляпы на плоский камень плоды нопала, а потом сел и начал очищать их своим ножом.

Угощайся, сказал он

Джон Грейди подошел, присел на корточки, вынул свой нож и тоже стал счищать кожуру с плодов, которые были холодными с ночи и окрашивали пальцы в кровавый цвет. Они сидели, ели нопалы, выплевывали маленькие твердые семечки и то и дело извлекали колючки из пальцев. Ролинс обвел рукой окрестности.

Нельзя назвать здешнюю жизнь бурной, верно?

Джон Грейди кивнул.

Самое неприятное, что мы можем натолкнуться на этих ребят и не поймем, кто они такие. Мы даже толком не заметили, какие у них лошади.

У них такая же проблема. Они не знают нас в лицо, отозвался Ролинс и сплюнул.

Не бойся, узнают.

Это верно.

Но, конечно, наши трудности – пустяк по сравнению с тем, что получилось у Блевинса. Ему впору выкрасить лошадь в красный цвет и разъезжать на ней, дуя в трубу.

Святая правда, сказал Ролинс, вытирая лезвие ножа о штанину.

Самое удивительное – это то, что паршивец не врет. Это действительно его жеребенок.

Не знаю, не знаю. Но кому-то он принадлежит, это точно.

Во всяком случае, не этим мексиканцам.

Наверное, только хрен он кому что докажет.

Ролинс сунул нож в карман и стал оглядывать шляпу – не застряли ли в ней колючки, потом заговорил:

Красивая лошадь все равно, что красивая женщина. Хлопот больше, чем удовольствия. Нет, дело не в красоте. Главное, был бы толк.

Где ты это слышал?

Не помню.

Джон Грейди сложил нож, потом сказал:

Большая страна Мексика.

Это точно.

Одному богу известно, куда исчез мальчишка.

Вот именно. Только я скажу тебе то, что в свое время услышал от тебя.