Унесенные страстью

До открытия нового магазина на площади Короля Прусского Линдсей не страдала от одиночества… по крайней мере, не слишком часто. Но, открыв новый магазин, она скоро обнаружила, что не так-то удобно каждый день делать концы по шестьдесят миль, и переехала, купив домик всего в пятнадцати минутах езды от торгового центра.

Теперь свободного времени у Линдсей было предостаточно. Даже в будни. Поначалу она наслаждалась жизнью, но несколько месяцев спустя начала понимать, как тягостна свобода, которую не с кем разделить. Тогда-то она и завела Шебу.

И вот, пожалуйста: наглая кошара прогнала первого и единственного мужчину, которого Линдсей решилась пригласить к себе в дом!

Разумеется, никакие мужчины ей не нужны. Ни в доме, ни в жизни. Пару лет спустя после смерти Джеффри у нее случилось что-то вроде романа с одним милым человеком, ровесником мужа. Он ей очень нравился; но, когда он попытался перевести дружеские отношения на более интимный уровень, что-то внутри Линдсей воспротивилось.

С тех пор — уже почти пятнадцать лет, — если не считать случайных приглашений на ужин или в театр, она не встречалась с мужчинами.

Однако теперь благодаря решению Эшли и Логана в жизнь ее прочно вошел Райан Каллахан.

А это значит, что придется ему позвонить. Извиниться за странное поведение кошки (тут она снова бросила на свою любимицу досадливый взгляд), спросить, как его раны. И все-таки закончить вчерашний разговор — насчет свадебного торжества.

Линдсей взглянула на часы на стене. До открытия магазина времени еще предостаточно, она успеет позвонить к нему в офис, а если Райана еще нет на месте, оставит сообщение, как в прошлый раз.

Она достала записную книжку с номерами его рабочего и домашнего телефона, принялась ее перелистывать… и в этот миг зазвонил телефон, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности.

«Телепатия!» — подумала Линдсей, уверенная, что звонит Райан.

Однако это оказалась ее дочь.

— Доброе утро, мамочка, — бодро поздоровалась Мэри. — Ты, должно быть, уже убегаешь, я тоже, поэтому не буду тебя задерживать. Просто хотела спросить, удалось ли тебе связаться с отцом Логана и договориться насчет свадебного банкета.

Что ответить? Да, я с ним связалась — и очень об этом жалею! Потому, что легче море чайной ложкой вычерпать, чем договориться с этим невыносимым типом!

Линдсей покачала головой: такой ответ Мэри не удовлетворит, а лишь вызовет новый поток вопросов. Она решила уклониться от ответа.

— Да, я… собственно говоря… я оставила ему сообщение на автоответчике, и мистер Каллахан со мной связался, — призналась она. — Но, видишь ли, было уже поздно… словом, мы так ничего толком и не обсудили. Я как раз собираюсь звонить ему и договариваться о новой встрече.

— Ладно, тогда не буду тебе мешать. От Эшли ничего не слышно?

— Нет, милая, да я и не жду вестей, — ответила Линдсей. — Все-таки у них с Логаном медовый месяц. Что-то не припомню, чтобы ты в свой медовый месяц каждый день звонила матери!

— Что верно, то верно! — рассмеялась Мэри. — Ладно, мне пора в магазин. Пока. Поговорим позже.

Улыбнувшись и покачав головой, Линдсей нажала кнопку «Разъединить» и снова взглянула на часы. Несколько минут еще есть. И она решительно набрала рабочий номер Райана.

— Подождите, пожалуйста, — вежливо, но непреклонно попросила секретарша.

Вздохнув, Линдсей принялась барабанить пальцами по столу. Но долго барабанить ей не пришлось, — через несколько секунд Райан взял трубку.

— Каллахан слушает.

— Вы всегда так отвечаете? — поинтересовалась Линдсей, неприятно удивленная его резким, отрывистым тоном.

— Да, — сухо ответил он. — Чем могу служить, Линдсей?

Как будто сам не понимает! К щекам Линдсей прилила горячая краска гнева.

— По-моему, это очевидно, — с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить резкостью, проговорила она. — Я звоню узнать, как вы себя чувствуете.

— Жив, как видите, — усмехнулся он. — Точнее, как слышите.

Линдсей громко вздохнула.

— Я спрашиваю о ваших ранах, — резко ответила она.

— Которых? — поинтересовался он. — На шее или тех, что ваша кошка нанесла моему чувству собственного достоинства?

— Разумеется, на шее, — отрезала Линдсей. — Что же до достоинств — не знала, что они у вас есть.

Он рассмеялся в ответ.

Губы у Линдсей дрогнули. Черт бы его побрал… как можно так заразительно смеяться?!