Маскарад в лунном свете

— Слава тебе Господи, дожили до нытья и жалости к себе. — Дули встал с кресла и, подойдя к Томасу, взял у него из рук бутылку. — Сейчас восемь утра. Запомни время, парень, потому что с этой минуты ты начинаешь пить только воду. Кстати о воде: я приказал, чтобы приготовили ванну. Что-то не хочется мне на тебя смотреть, пока ты не вымоешься как следует и не отдохнешь. Ты же величайший мошенник, как ты мне всегда говорил. Прошу тебя помнить это. Неужели ты позволишь какой-то девице настолько выбить тебя из колеи? А как же Мэдисон? И наша миссия? Или у влюбленных мошенников хватает времени лишь на то, чтобы заливать горе вином?

Томас, подняв одну бровь, гневно воззрился на Дули.

— Доволен сам собой, да, Пэдди?

Ирландец улыбнулся так широко, что с левой стороны у него во рту стала видна дырка — много лет назад один рассерженный шотландец с тяжелыми кулаками выбил ему зуб.

— Прав на все сто, — признался он. — Вид такого горделивого петушка, как ты, собирающегося погулять с курочками по жнивью, радует мне сердце. — Его улыбка исчезла. — Но каким бы счастливым я себя ни чувствовал, позволь напомнить тебе, что если эта твоя Маргарита намерена погубить нашу компанию предателей, это может плохо отразиться на всех наших планах.

Томас встал и начал стаскивать с себя мятую рубашку, являвшую собой образец белоснежного совершенства, когда он надевал ее, собираясь на встречу с Хервудом и остальными в Ричмонде.

— Что мне больше всего в тебе нравится, Пэдди, так это твоя неизменная способность указывать на очевидное. А ведь если Маргарите не удастся осуществить свой замысел, она может оказаться в очень опасном положении. — Эти люди безрассудны, а безрассудные люди непредсказуемы. Помни, президент предоставил мне право решать, стоит ли нам соглашаться на их предложение. И я совсем не уверен, что мы принесем пользу нашей стране, имея с ними дело.

Дули пожал плечами и взял у Томаса снятую им рубашку, лишь бы не видеть, как она полетит на пол.

— Тогда что же мы здесь прохлаждаемся, малыш? Мы легко можем решить все проблемы разом. Перекидывай девушку через плечо, и мы втроем уплывем в Филадельфию на первом же судне. Можем и сэра Гилберта с собой прихватить. Он неплохой парень, хотя и англичанин. И страшно хочет увидеть одного-двух диких индейцев, прежде чем отдаст концы. Поведал мне об этом в театре. Просто уедем — ничего другого нам и делать не придется — и только проклятый граф с друзьями нас и видели.

— И пусть граф после нашего отъезда пересматривает свой план и вступает в переговоры с французами, так, что ли? Я не настолько пьян, чтобы допустить подобную глупость. Нет, Пэдди, если мы решим не заключать с ними соглашения — а я пока не пришел к определенному выводу по этому вопросу, — нам придется не только расстроить их замыслы. Нам придется покончить с ними самими.

— Покончить с ними? Убить их, ты имеешь в виду?

— Ну, это одна из возможностей. Итак… как там твое старое сердце, Пэдди? — Он ухмыльнулся Дули, застывшему с открытым ртом, затем сел и вытянул ногу, чтобы ирландец помог ему стащить сапог. — Расслабься. Я же не говорю, что мы сегодня этим займемся. Нет, пока мы подождем и предоставим действовать моей дорогой Маргарите. Может, моя милая девочка примет решение за меня, а заодно и сделает за нас всю грязную работу.

— Не удивительно, что ты с ума сходишь по этой девице. Эта чертовка такая же кровожадная, как и ты. — Дули зажал обеими ногами ногу Томаса и повернулся к нему спиной, ожидая, когда тот упрется ему второй ногой в крестец, чтобы легче было стаскивать сапог. — А что-нибудь еще ты намерен предпринять в ближайшее время или будешь только наблюдать, как твоя «милая девочка» устраивает переполох?

— Да, Пэдди, намерен. Полагаю, дружище, я займусь тем, что буду настойчиво обхаживать мисс Маргариту Бальфур, и к черту титул ее деда. А затем, мой дорогой друг, раз уж ты спросил об этом, я сделаю все, что в моих силах, чтобы осчастливить твою Бриджет.

От толчка Томаса Дули сделал несколько неровных шагов вперед, держа в руках сапог и стараясь не упасть. Повернувшись, он уставился на друга, вытаращив глаза.

— Ты же не хочешь сказать…

— Вот именно, что хочу, Пэдди. Думаю, я пожертвую своим холостяцким положением ради мисс Маргариты Бальфур. Мне просто придется это сделать, потому что — да простят меня Бог и твоя очаровательная жена — я твердо решил соблазнить эту кошечку до конца следующей недели.