Маскарад в лунном свете

Молодая женщина, ростом немного выше Маргариты, была одета в скромное закрытое платье цвета слоновой кости с длинными рукавами. Юбка доходила до ее атласных туфелек, а у ворота платье было отделано кружевным рюшем и шелковой вышивкой. Длинную изящную шею женщины украшало бриллиантовое ожерелье изумительной красоты. Волосы у нее были белокурыми — этот цвет волос считался самым модным в нынешнем сезоне. Ее бледное лицо едва ли можно было назвать хорошеньким — причиной тому были слишком прямые и густые брови и слишком волевая, без единой мягкой линии челюсть, — но, по-своему, она была довольно привлекательна. Это было странно.

— Должно быть, вы и есть Джорджиана! — воскликнула Маргарита, делая шаг ей навстречу и заключая ее в объятия. — Приятно познакомиться с вами. Как хорошо, что вы без всяких затруднений нашли нас в этом огромном здании. Какая вы молодец.

— Нет. В глаза не видел ни курицы, ни цыпленка, — пробормотал за спиной Маргариты сэр Гилберт. — Я, может, и стар, но я бы не забыл такие брови. Ну-ну, Маргарита, отпусти бедную девушку, пока ты ее не задушила. В ложе и так нечем дышать, особенно теперь, когда лорд Мэпплтон стоит здесь, загораживая собой вход. Кроме того, я не желаю с ним разговаривать.

— Что-что? О, вы, должно быть, шутите, сэр Гилберт, — заговорил лорд Мэпплтон, протискиваясь в ложу, в которой становилось чересчур людно. — Всегда любили пошутить, насколько я помню по встречам с вами в Лейлхем-хаусе, где мы все собирались. Хорошее было время, не правда ли, вплоть до прошлого года, когда ваша дочь… гм… ну… — Голос его прервался, когда он, закашлявшись, поднес руку ко рту.

Приступ кашля, решила Маргарита, был вызван тем, что он едва не подавился своим болтливым языком.

— Ревень и каломель, — объявила миссис Биллингз, заслужив одобрительный кивок компаньонки мисс Роллингз. — Единственное средство от такого кашля как у вас.

— Билли, пожалуйста, — Маргарита бросила на нее яростный взгляд, потом принялась представлять всех друг другу. По окончании этой церемонии лорд Мэпплтон оказался сидящим слева от Джорджианы, а сама Маргарита заняла свое место по другую сторону узкого прохода в центре.

— Джорджиана, — начала она, увидев, каким взглядом уставился лорд Мэпплтон на бедро мисс Роллингз, доверчиво прижавшееся к его бедру. — Как вам нравится пребывание в столице? Ознакомились уже с нашими достопримечательностями?

Джорджиана улыбнулась, но не Маргарите, а лорду Мэпплтону.

— Господи, — проговорила она высоким слегка жеманным голосом, хлопая ресницами на его светлость, — да я не отходила еще дальше, чем на несколько кварталов, от дома, который мы снимаем на Брук-стрит. А мне бы так хотелось осмотреть город перед тем, как я уеду домой на будущей неделе. Мой дядя, с которым я живу после того, как мои родители погибли в этой ужасной дорожной катастрофе, очень плохо себя чувствует. Я не могу оставлять его одного надолго, и вовсе не потому, что я единственная наследница его значительного состояния. Я и сюда-то приехала лишь по его настоянию. Добрый благородный человек. Понимаете, он сказал, что я должна увидеть свет, прежде чем надену домашний чепец старой девы.

— Что-что? Чепец старой девы? Вы слишком молоды и хороши собой, чтобы думать про такой вздор, — запротестовал лорд Мэпплтон, каким-то образом завладевший левой рукой мисс Роллингз, которую он ласкал с чувством более глубоким, нежели дружеский интерес, играя в то же время жемчужным с бриллиантами кольцом на ее указательном пальце. — Я почту за честь сопровождать вас завтра, покажу вам достопримечательности города и все такое прочее. Что-что? Неужели я увидел в ваших глазах слезы, мисс Роллингз? Нет-нет, я и слышать об этом не хочу. Я совершенно раскисаю от женских слез. Не могу выносить их, у самого сердце начинает разрываться на части. Вы должны быть счастливы, дорогая, ведь ваша улыбка похожа на улыбку ангела, и нам, простым смертным, просто невозможно без нее жить.

Маргарита вытаращила глаза, услышав подобный комплимент. Лорд Мэпплтон являл собой классический пример «старого дурака». Ее отец был бы доволен, хотя даже он не сумел бы, наверное, предсказать, что на порогё старости его светлость станет столь горячим поклонником молодых — и особенно богатых — особ женского пола. Да что там говорить, лорд Мэпплтон был близок к тому, чтобы упасть на колени тут же в ложе и возблагодарить Всемилостивого Бога за то, что богатая мисс Роллингз, судя по всему, нашла его привлекательным. В любом случае, было ясно, что Джорджиана уже сейчас могла бы кормить из рук этого кавалера, почуявшего богатство.