Леди и рыцарь

Эрик напрягся, пристально глядя на друга.

– …Хотя мне все же кажется, что всего этого можно было бы избежать. Если бы ты просто разрешил ей посещать конюшню, она, думаю, укутала бы Блэка там и осталась рядом с ним.

– Вот когда женишься, тогда можешь решать, как поступать со своей женой! А пока, пожалуйста, не учи, как мне поступать со своей, – перебил его Эрик, поднимаясь по ступеням крыльца.

– Как скажете, милорд, – ответил Роберт несколько суховато и легко взбежал наверх. Подойдя к двери, он распахнул ее и согнулся в нарочитом поклоне, словно слуга.

Эрик тоже почти поднялся, когда Шамбли вдруг замер, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь. Потом он повернул голову и быстро заглянул в парадный зал. Через мгновение он захлопнул дверь и загородил ее телом.

– Что такое? – подозрительно нахмурился Эрик.

– Ничего, – быстро ответил Роберт. Но ни Эрик, ни его отец не поверили, потому что Шамбли проговорил это неестественно высоким голосом, и особенно когда чересчур весело добавил: – Слушайте, а что, если нам еще выпить эля в деревне?

Увидев выражение его лица, лорд Берхарт быстро взглянул на дверь и вдруг кивнул:

– Пожалуй, это не такая уж плохая идея. Я мог бы…

– Отойди.

Эрик произнес всего одно слово, достаточно спокойно, но его суровый взгляд сказал больше, чем любые слова. Тяжело вздохнув, Шамбли отошел от двери:

– Только помни, что именно ты запретил ей появляться на конюшне.

Эрик взялся за ручку двери, твердо уверенный в том, что Розамунда никуда не увела Блэка и что пукающий жеребец все еще стоит у камина. Медленно открывая дверь, он готовился увидеть знакомую картину и убеждал себя сохранять спокойствие, решив держать себя в руках. Он просто спокойно велит ей убрать лошадь, и она…

Все его мысли улетучились при виде большого зала, вернее, того, что осталось от этого помещения. Нет, это, конечно, не зал Гудхолла, уверял он себя. Это другой замок. Возвращаясь из деревни, они, должно быть, заблудились. Эта столовая, заполненная двумя десятками людей и животными, которых наверняка раза в два больше, принадлежит какому-то другому бедняге. А ему, Эрику, нужно отправляться в Гудхолл. Но потом люди и животные расступились, и он увидел кресло во главе стола. Оно показалось ему очень знакомым. Да, это явно его кресло и его большой зал.

Отчего у него вдруг появилась такая уверенность, хотя он точно знал, что не приглашал животных в свою парадную столовую?

А уверенность эта объяснялась тем, что на спинке кресла сидел сокол, и этот сокол в эту минуту пачкал его кресло. Да! И Эрик мог назвать только одного человека, который позволил бы соколу пачкать кресло лорда Спенсера. Того самого человека, который считал вполне нормальным укутать лошадь всеми вещами мужа и согревать ее у камина. И этот человек – его…

– Жена!

Едва он успел прокричать это слово, как сильные руки Роберта и отца схватили его и потащили из замка. Двери захлопнулись, и Эрик стал уже по-настоящему ругаться и кричать, в то время как его тащили вниз по лестнице.

Епископ Шрусбери, лорд Спенсер и Джозеф замерли на ступенях. Они, как всегда, шли медленнее и только что приблизились к замку. Все трое удивленно уставились на мужчин, тащивших Эрика к конюшне. Потом лорд Спенсер что-то пробормотал. Шрусбери покачал головой и поспешил по лестнице к дверям. Приоткрыв одну створку, он просунул голову в щель, тут же отпрянул и, снова захлопнув дверь, поспешно направился к лорду Спенсеру и Джозефу. Прокричав им что-то, епископ устремился вслед за мужчинами. Ухватившись за Джозефа, лорд Спенсер направился вслед за ними.

Розамунда закончила перевязывать сломанное крыло утки и встревоженно оглянулась, уверенная в том, что слышала голос мужа. Эрика не было, но чувство вины захлестнуло ее, когда она посмотрела на множество животных, окружавших ее. Утки крякали, гуси шипели, куры кудахтали вокруг трех десятков окрестных жителей, ожидавших своей очереди. К столу была привязана коза. Рядом дремали овцы. На кресле во главе стола устроился сокол, и Розамунда с огорчением увидела, что он испачкал кресло ее мужа. Пара свиней пыталась найти на полу что-то съестное. Еще тут было несколько собак, кошки и даже корова. Большой зал был наполнен всевозможными звуками, которые издавали животные, и запах в зале напоминал конюшню. И словно этого было мало, у огня печально стоял Блэк, добавляя ко всеобщему запаху свой.

Розамунда вдруг с тревогой подумала, что не знает, сколько времени. Муж вряд ли обрадуется при виде этого сумасшедшего дома. Извинившись, она миновала терпеливо ожидавших людей и животных и отправилась на кухню. Там она с ужасом узнала, что ужин почти готов и уже пора садиться за стол.