Не было бы счастья...

Ванесса швырнула телефон в стену. Зеркало разлетелось на тысячу сверкающих осколков. Из разбитого телефона доносились короткие гудки.

Раньше она никогда не теряла контроль над собой. Никогда.

Она кинулась к факсу, склонилась над ним, словно ведьма над магическим кристаллом. Факты. Ей нужны только факты.

Из щели показался край листа. Ванесса вцепилась в него, оставляя кровавые отпечатки своих пальцев на белой бумаге…

— Почему мы останавливаемся?

Ширли встрепенулась, и в голосе ее зазвенела паника. Брэнд неожиданно съехал с хайвэя и свернул на второстепенную дорогу, над которой висел нарисованный от руки знак, обозначавший наличие кемпинга или мотеля где-то в глубине соснового леса, куда и уходила дорога.

— Я не собираюсь к тебе приставать, если ты об этом. Мы возьмем две комнаты. Становится холодно, у нас нет курток. Я устал, ты совершенно измотана, и мне вовсе не хочется, чтобы ты свалилась с мотоцикла на ходу.

— Небольшая будет потеря…

Он затормозил так резко, что она с размаху уткнулась в его спину, а потом развернулся и одним могучим движением сдернул ее с сиденья, чтобы усадить перед собой. Взял ее за подбородок и заставил смотреть ему в глаза.

— Вот что. Я понятия не имею, что случилось с тобой в Хьюстоне. Не скрою, мне хотелось бы это знать, но за исключением тех моментов, когда ты со мной цапаешься, рассказчица из тебя никудышная, поэтому и спрашивать не буду. Но я хочу, чтобы ты была в курсе: даже если всему миру будет наплевать, что ты свалилась с мотоцикла посреди хайвэя, меня это все таки несколько обеспокоит. Поняла?

Брэнд остановил мотоцикл у дверей маленького мотеля и наконец-то притянул ее к себе. Ширли с облегчением встретила его губы и ответила на поцелуй так, как и хотела на самом деле ответить — со страстью и жаром изголодавшейся и влюбленной женщины.

На краю сознания промелькнуло воспоминание о том, что ей довелось пережить сегодня в Хьюстоне. Но теперь ей было не страшно. Почему-то сейчас она была уверена, что прошлое ее больше не потревожит.

— Вообще-то у нас не часто бывают молодожены потому что молодые все больше бегут из города со всех ног а проезжающие про нас не знают…

Владелица мотеля, миссис Юнис Причард тараторила, не закрывая рта, чтобы скрыть собственное смущение, вполне естественное для пожилой женщины, случайно вышедшей на крыльцо и заставшей без пяти минут любовный акт на сиденье «Харлея».

Она приняла их за молодоженов, и никто ее не разуверял. Ширли не могла вымолвить ни слова, а Брэнд — Брэнд вообще сомневался, что у него есть язык.

— …Ох как хорошо что я решила не ложиться а посмотреть «Унесенные ветром» правда наверное в сорок пятый раз… Мне нравится Скарлетт хотя и жаль ее. Если бы она понимала что он ей нужен она бы не так сопротивлялась. Я так думаю надо сражаться за любовь и любить то за что сражаешься. Иначе просто не стоит жить.

Она с воодушевлением брякнула пустую чайную чашку на блюдце и повернулась к доске с ключами.

— Довольно философии а то мистера Причарда удар хватит, если он услышит о чем я разговариваю с гостями в половине второго ночи. Он всегда говорит: «Просто готовь завтраки и помалкивай!» Прекрасный человек! Я вам даю четвертый номер. Там ВОСХИТИТЕЛЬНЫЙ вид из окна прямо на сосны и горный склон где резвятся олени.

Через пять минут они стояли перед огромной, наверное четырехспальной кроватью и слушали, как миссис Причард бодро спускается по лестнице, звонко щелкая каблуками. Лестница при этом скрипела и завывала на все лады.

Брэнд развернул ее к себе и снова приподнял ее подбородок, чтобы она не могла спрятать глаза. Оставалось только зажмуриться, но это уж было глупо…

— Чего ты боишься?

— Тебя. Себя. Нас. Этого.

— ЭТО совсем не так уж плохо.

— Это плохо и хорошо, прекрасно и ужасно, тревожно и комфортно, чарующе и пугающе…

— Лучшее, что есть в жизни, это…

— О чем ты, Брэнд?

— Просто пытаюсь разговорить тебя.

— Ты прямолинеен. Даже странно, как ты ухитрился очаровать свою невесту.

Брэнд помрачнел, отвернулся, подошел к распахнутым дверям балкончика и задумчиво посмотрел на черные силуэты сосен.

— Ванесса хочет выйти за меня не потому, что у меня бездна обаяния. И не потому, что у меня его нет вовсе. Это здесь вообще ни при чем.

Ширли рассматривала широкую спину Брэнда, его взлохмаченную ветром шевелюру и гадала, испытывает ли он сейчас угрызения совести из-за того, что проводит время с ней, а не со своей невестой?