Ухаживания на скорую руку

– Дэниэл, скажите мне: что же вам все-таки нравится в вашей работе? – тихим голосом продолжала допытываться Ния. – Пока что вы говорили только о ее минусах. Каковы же плюсы?

Дэниэл ответил со всей решимостью.

– Игра, – коротко бросил он, и на его губах появилась беспомощная, почти детская улыбка. – Я люблю эту игру. И всегда любил. Когда я еще был ребенком… – начал было он, но сразу же замолчал, заметив, как Ния подалась вперед. В первый раз за время их знакомства он собрался хоть что-то сообщить о своем детстве, и вот…

Впрочем, ее разочарование стало рассеиваться, когда он послал в ее сторону взволнованный, полный скрытого значения взгляд, от которого его лицо осветилось изнутри.

– Да что об этом говорить! Это нужно чувствовать. Когда все в игре получается, она приобретает особый ритм, который не спутаешь ни с чем. – Его рука изобразила движение, сходное с движением морской волны. – Вы ведь знаете, как это бывает, когда вдруг происходит, как ты задумал.

Он заговорил тише, но с еще большим чувством. Его речь стала приобретать драматический оттенок:

– Ты хватаешь мяч, который тебе передали, и делаешь быстрый рывок, а потом сам отдаешь пас – и бежишь следом за своими в штрафную площадку соперников, пронизываешь центр их порядков, отражаешь попытку блокировать тебя и наконец снова принимаешь мяч, который возникает словно из воздуха… А потом одним-единственным верным движением бросаешь его в корзину.

Ния внимала каждому его слову будто зачарованная, пораженная тем мальчишеским энтузиазмом, который проглядывал в каждом его слове и жесте.

– Ух! – воскликнул он и покачал головой, словно пробуждаясь от крепкого сна. – Словами всего не выразить. Но это великолепно!

Из всего этого страстного монолога Ния смогла сделать только один вывод: Дэниэл Стрэйхен и в самом деле обожал баскетбол, хотя он затратил куда меньше времени, описывая достоинства игры, нежели перечисляя, что его в ней не устраивает.

– Извините, – закончил он, смущаясь. – Иногда меня заносит. Но я ни в коем случае не хотел вас утомить.

– Утомить?! Меня? Ваш рассказ был изумителен! – Оказалось невозможным слушать Дэниэла и не заразиться его энтузиазмом.

Взгляд Стрэйхена сделался колючим.

– Так он, стало быть, вас не опечалил?

– Вы… хотите сказать… из-за Дэвида? – Стрэйхен кивнул, и она попыталась объяснить свои чувства ему, да и себе заодно: – У вас все звучало по-другому… ваш рассказ так эмоционален. Теперь я понимаю, что заставляет вас мириться с дурными номерами в гостиницах и телефонными звонками на рассвете – не говоря уже о ваших гуннах, которые имеют обыкновение орать: «Эй, Профессор…» – Она внезапно замолчала. – Кстати, почему этот парень назвал вас Профессор?

Он пожал плечами, давая понять, что вряд ли стоит обсуждать еще и его прозвище.

– Меня так прозвали, когда я играл за основной состав. Вы же знаете, каковы эти журналисты. – Он намеренно сделал ударение на последнем слове. – Они любят швыряться прозвищами направо-налево. Это создает им ореол знатоков человеческих душ. У нас в команде бытует шутка, что новичка принимают в команду, лишь когда прозвище окончательно к нему прилипает. Одного парня у нас в этом году приняли.

– Правда? – Она ответила улыбкой на улыбку Стрэйхена. – Расскажите, прошу вас.

Дэниэл с большим воодушевлением пустился в объяснения:

– Люк Уолкер – так его зовут. Он родом из Индианы. Его конек – хук. И не просто хук, а верхний. При этом Уолкер взмывает чуть не под потолок. Ну его и прозвали «хукер из поднебесья».

Опершись локтем о столешницу, Ния положила подбородок на ладонь.

– Это что же получается? Люк Уолкер – «хукер из поднебесья»? Вы, часом, не шутите? – Дэниэл отрицательно покачал головой. – Ну тогда это явный перебор… Впрочем, мы отвлеклись. Давайте вернемся к Профессору. Каким образом вы заполучили это прозвище?

Дэниэл внимательно на нее посмотрел. Если эта женщина думает, что ей удастся – прикрываясь баскетбольной тематикой – вытянуть из него сведения личного характера, то она ошибается. Однако что-то объяснить все же было надо – и он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Я, видите ли, всегда любил читать – и читал везде: в самолете, в ожидании автобуса, и всегда, когда у меня было свободное время. Когда мы приезжали в какой-нибудь город, я часто сбегал от всех в местную библиотеку. Существует и такой способ, чтобы побыть в одиночестве.