С первого взгляда

— Я просто… понимаешь, он мне нравится. Я даже не знала, что он мне нравится, пока не увидела, как он Лили Роуз помогал. Спокойно так, без всякого битья в грудь — просто сказал, что одну ее не оставит… И ведь никто от него не ждал ничего подобного! Ну, в общем, можно сказать, что я на него взглянула другими глазами. А ты перестань смотреть на меня своими, дурацкими! Знаешь, скажи по-человечески.

— Извини. Просто немного неожиданно. Вообще-то я не знаю точно, но могу позвонить и спросить…

— Нет. Не так. Ты позвони и попроси ему передать, что одна женщина в Литл-Санрайз очень извиняется за то, что считала его хлюпиком, и ждет его звонка. Ну или в гости. Передашь?

— Передам, Фло. Обязательно передам.

Кларк Гейбл поставил на стол исходящее ароматным паром блюдо с тушеным мясом и позвал:

— Мама! Прошу к столу! Все готово.

Моди Гейбл не заставила себя ждать. Уже через три минуты она с аппетитом поглощала очередной кулинарный шедевр своего сына, а он задумчиво возил вилкой по тарелке, на которой лежал один лишь салат, и думал о чем-то своем. Моди вдруг уронила вилку и прижала пухленькую ладошку ко рту.

— Милый, мне нет прощения! Я совершенно забыла!

— Что, мама?

— Тебе же звонил мистер Донован из адвокатской конторы!

Кларк Гейбл издал такой звук, как будто у него в горле что-то застряло, однако быстро справился с собой.

— Да, мама, и что же он сказал?

— Он просил передать… ой, такое странное было сообщение, и ужасно романтичное… А! Да! Что одна женщина просит у тебя прощения за то, что считала тебя хлюпиком, и ждет твоего звонка или в гости. Малыш, ты скрыл от мамы свой новый роман? Глупенький, я так за тебя рада! Лили Чэдвик нелегко забыть, она очень эффектная женщина — но то, как она с тобой поступила, должно было разбить тебе сердце. И это ее темное прошлое…

— Мама!

— Молчу-молчу. Но тайна-то у нее точно была, а нет ничего хуже, чем женщина с тайной. Знаешь, в одном фильме прекрасно сказано: «Не пытайтесь убежать от собственного прошлого. Это очень глупое занятие — ведь прошлое все равно найдет вас, куда бы вы ни спрятались. Берегитесь — оно может обидеться и вернуться к вам в образе самого страшного вашего кошмара…»

— Мама, что ты смотришь… это ужас какой-то. Послушай, про Лили Роуз я тебе все объяснил и рассказал. Она — замечательный человек, к тому же настоящая героиня. К сожалению, у нас с ней ничего не получилось, но я вовсе не расстроен — и у меня нет нового романа. Пока нет. Однако твое сообщение… внушает мне некоторую надежду.

Моди всплеснула ручками и зажмурилась от удовольствия.

— Как я мечтаю ее увидеть! Надеюсь, она сможет сделать тебя счастливым.

Кларк Гейбл с нежностью посмотрел на мать и усмехнулся уголком рта.

Бедная мама! Ее ждет страшное разочарование — но пока пусть побудет счастливой. Впрочем… Флосси довольно обаятельна. Возможно, в недалеком будущем зародится прекрасная дружба… И уж во всяком случае, в семье должен быть человек, который по-настоящему хорошо готовит!

Над золотыми и темно-зелеными морями лесов садилось огромное красное солнце. Оно окрашивало стены приземистого, основательного дома, сложенного из здоровенных бревен, в изумительный алый цвет, однако невысокая худощавая женщина с черными волосами, сильно тронутыми сединой, не любила эту пору суток.

Джуди Чэдвик исполнилось пятьдесят семь — но душа ее оставалась по-прежнему шестнадцатилетней. От силы восемнадцатилетней — когда приходилось платить налоги и общаться с адвокатами. Чаще всего — все же шестнадцатилетней.

Джуди сходила в дом, принесла оттуда гитару и уселась на ступеньке крыльца, предварительно подтянув к себе поближе маленький компактный усилитель. Нежно тронула пальцами струны — и гитара задрожала в ответ, отозвалась долгим, протяжным и мелодичным стоном. Джуди покачала головой, деловито подкрутила колки, снова тронула струны, на этот раз жестче, и через пару секунд над мирными долами и лесами пронесся весьма энергичный гитарный аккорд, завершившийся убийственным рифом, а потом Джуди заиграла мелодию, отбивая ритм ногой в индейском мокасине, надетом на толстый шерстяной носок.

Когда она закончила, раздались аплодисменты. Джуди не удивилась, шутливо склонила голову в церемонном поклоне. От угла дома отделилась женщина — симпатичная блондинка с серыми усталыми глазами. Несмотря на то что было еще достаточно тепло, блондинка зябко куталась в меховую безрукавку.