Обманутая

– Я жила так, как хотела. Я изо всех сил старалась, чтобы все получилось. – Она помолчала и добавила менее уверенно: – Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это не всегда было просто.

– Почему?

– Джефф не был главой семьи. Он не был деятельным человеком. Я пыталась осторожно подталкивать его, а когда ничего не получалось, то брала все на себя, а заслуги приписывала ему. Я не должна была этого делать. Я лишила его гордости. Если бы он добивался всего сам, то относился бы к себе с большим уважением. Я ужасно мучаюсь из-за этого.

– Не мучайся, Лаура.

– Как мне остановиться?

– Скажи себе, что ты делала это из лучших побуждений. Ты же не Господь Бог. Ты не можешь придать людям те качества, которые хочешь в них видеть.

– А я действительно пыталась это сделать, – с раскаянием произнесла Лаура.

Кристиан крепко обнял ее.

– Из лучших побуждений. Все мы ошибаемся. Ты не кривила душой, и, как бы там ни было, посмотри, что ты дала Джеффу. Ты устроила ему потрясающую жизнь. С тобой он получил больше, чем мог бы получить с любой другой женщиной.

– И где он теперь?

Кристиан не знал. Его это тревожило. Чувства, которые он испытывал к Джеффу, когда тот был младенцем – улыбался, лепетал и протягивал к нему ручонки, – никогда не покидали его. Джефф был его братом, и Кристиан надеялся, что где бы он ни был, ему хорошо.

Он также надеялся на то, что тот больше не вернется. Он хотел, чтобы Лаура принадлежала ему. Он понимал, как это эгоистично, но ему казалось, что настало время и ему получить немного любви, к которой он так долго стремился.

– Ты скучаешь по нему? – спросил Кристиан.

Она ответила не сразу, а когда заговорила, то голос ее звучал очень осторожно, словно она проверяла то, о чем думала, но что еще не осмеливалась выразить вслух.

– Сначала скучала. Он был другом. Он выслушивал меня. Подбадривал. Он всегда был рядом. Потом, когда его вдруг не стало, все изменилось. – Она помолчала. – Скучаю ли я по тем мелочам, которые он делал изо дня в день? – Голос ее погрустнел. – Их немного. Он ходил на работу, выезжал куда-нибудь со мной по вечерам, оплачивал счета. Вот и все. Я заботилась о детях, вела хозяйство, занималась бизнесом. Дети заметили это еще раньше – своим исчезновением он больше повлиял на нашу жизнь, чем влиял своим присутствим. Мне потребовалось время, чтобы понять это. – Лаура приподняла голову: – Почему мне понадобилось для этого так много времени?

– Ты не хотела понимать это.

– Но почему?

– Из соображений верности. Уважения. Привычки. Возможно, даже любви.

Последнее утверждение повисло в воздухе, представляясь совершенно неуместным в еще сохранявшемся аромате страсти, витавшем над постелью.

– Ты любила его? – спросил Кристиан, ощущая, что это самый важный вопрос для него.

– Я думала, что да, – откликнулась она, уронив голову ему на грудь.

– Ты любила его, когда выходила за него замуж?

– Я хотела его любить. Я уверила себя в том, что люблю его.

– А на самом деле?

– Не так, как тебя, – произнесла она с неожиданной отчетливостью. – То, что было у нас с тобой, было страстным, жарким, волнующим. Наши отношения с Джеффом были лишены страсти.

– И ты была готова к тому, чтобы обходиться без нее?

– Тогда я еще не осознавала, что она отсутствует. Я не занималась сравнениями. Я не позволяла себе этого делать. Возможно, я не осмеливалась. Джефф был рядом, он любил меня, хотел жениться на мне, а это означало, что я могу бросить колледж и освободиться от матери, к чему я стремилась больше всего на свете.

– Настолько?

– Да, настолько. Я была старшей дочерью. Она хотела, чтобы я блистала. Она хотела, чтобы я преуспевала, вращалась в обществе. Она мечтала о том, что я пойду по ее стопам. Но я не собиралась этого делать: ее образ жизни пугал меня, он был холодным и рациональным. Я не хотела, чтобы он как-либо влиял на меня.

– Странно, что ты вообще поступила в колледж.

– Она заставила меня.

– А ты будешь заставлять Дебру?

Лаура долю молчала, а потом промолвила с сомнением:

– Я желаю ей самого лучшего. Это плохо?

– Теоретически нет. Но ты оцениваешь это лучшее со своей точки зрения, а она не обязательно совпадает с точкой зрения Дебры.

– Значит, я как Мадди?

– Ты унаследовала лучшие ее качества – интеллигентность и преданность, и добавила к ним то, чего ей недостает, – тепло и сострадание.

– Я не умею слушать. Дебра все время говорит мне об этом. То есть я слушаю, но не слышу, а это свойственно Мадди.