Обманутая

Конечно, ей было интересно, она, наконец, осознавала реальность своих неожиданных каникул. Ей было интересно увидеть не только его дом, но и место, где он работал, также его коллег. Ей ничего не было известно о будничной жизни Кристиана.

– Свободна до понедельника? – спросила она.

– И весь понедельник тоже. Я сказал, что мы вернемся вечером.

Пять дней отдыха. Пять дней безделья. Пять дней сна. Пять дней, когда делами будет заниматься не она.

Мысль об этом захватывала ее все больше и больше. Она уже целый год не отдыхала, разве что на каникулах с семьей, но тогда она была занята почти так же, как дома. Ей это нравилось. Теперь иное дело. Пять дней отдыха. Мысль об этом завораживала ее.

Расслабившись и прислонившись к дверце машины, она изучающе уставилась на Кристиана. Его профиль был слабо освещен мерцанием, исходившим от приборной панели ее машины. Она задумчиво спросила:

– А Дебра согласилась?

Дебра чувствовала, что между Лаурой и Кристианом что-то происходит, и это приводило ее в ярость. Лаура не могла себе представить, чтобы та нашла общий язык с Кристианом.

– Дебра согласилась. Я оставил ей «миату».

– Я чувствовала, что ты скажешь что-нибудь в этом роде.

– Она была в восторге.

– Возможно, ты не получишь машину в том виде, в котором отдал.

– Это всего лишь машина, – пожал он плечами.

И хотя между «миатой» и «порше» существовала огромная разница, Лаура не могла заставить себя не думать о Джеффе и его машине. Она никогда не видела его в таком возбужденном состоянии, как в тот день, когда он приехал на ней домой. Он мыл ее каждые выходные, а иногда и чаще, если на ней оказывалась малейшая грязь. Он часами полировал ее, на зиму покрыл новым лаком, даже купил пылесос, которым регулярно чистил сиденья и половые коврики. Лаура не хотела на ней ездить. Детям он не позволял.

И вот Кристиан говорит – это всего лишь машина. Невероятно.

Он появился именно тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке. Он одолжил ей деньги, которые были отчаянно необходимы, помог Скотту пережить тяжелое испытание. А теперь он преподнес ей сюрприз в виде неожиданных каникул.

– Никто еще никогда не делал такого для меня, – сказала она, чувствуя себя глубоко тронутой.

– Это потому, что ты слишком самостоятельная. Ты все делаешь сама и превосходишь всех окружающих. Я поймал тебя в редкое мгновение слабости. Если бы ты не была до смерти уставшей, то услышала бы мои телефонные разговоры и тут же отвергла бы саму идею отдыха. Разве я не прав?

– Возможно. – Она снова погрузилась в воспоминания, но на этот раз не о Джеффе, а о более далеких днях, когда она восхитительно проводила время с Кристианом, – двадцать один год назад. Она была юной и с готовностью откликалась на любые его предложения, а у него их была уйма. Неоднократно он забирал ее после занятий и вез в неведомом направлении.

– Прямо как в старое время? – кинул на нее взгляд Кристиан.

– У меня есть с собой смена одежды? – прежде она зачастую ее не имела.

– Конечно. Я сложил тебе чемодан, пока ты спала.

Значит, это было не совсем так, как в старое время. У нее была смена одежды. К тому же у нее было тело тридцативосьмилетней женщины, давшей жизнь двоим детям. А на левой руке у нее было обручальное кольцо.

Она многое бы отдала, чтобы его не было, чтобы ей снова было восемнадцать и чтобы она могла свободно отдаваться своим чувствам и беспрепятственно любить Кристиана.

Она любила его. Вероятно, где-то глубоко в душе она любила его всегда. Она влюбилась в него двадцать один год назад и все последующие годы жалела, что потеряла его. Теперь он вернулся, все тот же порывистый и притягательный, но уже зрелый мужчина, обладающий жизненным опытом, который придавал ему еще большую глубину.

Сердце ее учащенно забилось. Вздохнув, чтобы остановить сердцебиение, она выглянула в заоконную тьму.

– Сколько нам еще ехать?

– Сорок пять минут.

Она еще раз вздохнула, приникла виском к стеклу и закрыла глаза.

– Хочешь положить голову мне на плечо? – спросил он.

– Нет. – Она не осмеливалась это сделать. – Мне и так удобно.

Некоторое время они ехали молча. Один раз, когда открыла глаза, она увидела, как фары машины выхватили из тьмы дорожный знак, свидетельствующий о том, что они едут к северу через Вермонт. Она различала деревья, высившиеся над тонким покровом снега с обеих сторон шоссе, но за пределами досягаемости луча фар все было окутано густой тьмой.