Сабрина, Стр. 23

Сабрина же ни просить, ни приказывать не могла. Во-первых, это было не в ее стиле, а во-вторых, она не хотела, чтобы миссис Хоскинс слышала ее жалобные призывы о помощи — против этого восставала ее гордость.

Первый день болезни ее поддерживала уверенность в том, что скоро ей станет лучше. Но настало утро, а желанное облегчение все не наступало. Тогда даже Николас вынужден был признать, что ей нужна помощница, и взял в дом приходящую служанку по имени Дорен, которая была доброй и услужливой, хотя расторопностью и не отличалась.

На большее Сабрина и не рассчитывала. Это была хоть какая-то реальная помощь. Хотя Николас, пока она болела, приносил ей цветы и конфеты, а иногда входил к ней в комнату с чашкой чая на подносе, без всего этого жить было можно. Куда хуже было другое: муж так и не догадался взять на работе свободный день, чтобы помочь ей ухаживать за сыном. То ли он просто об этом не подумал, то ли не захотел — Ники мог вывести из себя и святого, а Николас святым отнюдь не был.

По мнению Сабрины, ему даже обыкновенной человеческой гуманности не хватало. На четвертый день ее болезни он вошел к ней в комнату, плюхнулся в кресло и, развязывая шнурки на ботинках, стал жаловаться:

— Обед не готов! Нет, ты подумай только — мне через час играть в теннис, а поесть нечего! Миссис Хоскинс говорит, что на кухне безраздельно царит Дорен.

— Она готовит еду для Ники, — слабым голосом произнесла Сабрина, на миг отрывая голову от подушки.

Сняв ботинок и отшвырнув его в сторону, Николас недовольным голосом сказал:

— Когда Ники кормила ты, задержек с обедом не было. Не понимаю, в чем тут проблема? Неужели для того, чтобы приготовить еду для трехлетнего мальчугана, необходимо прилагать столько усилий?

Второй ботинок пролетел по комнате и упал на ковер. Потом Николас поднялся с кресла и стал расстегивать брюки. Сабрина закуталась в одеяло до самой шеи: ее по-прежнему сильно знобило.

— Ты ведь знаешь, что еду для Ники приходится пропускать через мясорубку, протирать через сито или нарезать на крохотные кусочки.

— Ты его избаловала! Хватит уже кормить его всякими пюре.

— Если пища будет грубой, он станет давиться.

— Захочет есть — съест, как миленький.

Сабрина промолчала. Казалось, каждое ее слово вызывало у мужа раздражение.

— Если бы ты не лежала тут пластом, в доме все было бы в порядке. Ты долго еще собираешься болеть?

Сабрина в изумлении на него посмотрела.

— Люди часто болеют гриппом, — продолжал гнуть свое Николас. — День или два, но потом снова приходят в норму. Ты же лежишь в постели уже четверо суток. Каникулы решила себе устроить, что ли?

— Ты с ума сошел, — едва слышно проговорила Сабрина.

— Это у тебя проблемы с головой. Тебе не кажется, что твой так называемый грипп — заболевание скорее психосоматическое, чем инфекционное?

— Замолчи, Ник, прошу тебя.

— Нет, я серьезно, — сказал Николас. Раздевшись до трусов, он стоял перед ней, положив руки на бедра. — Ясно же как день, что Ники тебя утомил. У тебя с ним с самого начала были трудности. А чтобы отдохнуть от забот, самое лучшее — немного поболеть.

Сабрина продолжала разглядывать мужа, как если бы видела его впервые в жизни. Николас был чрезвычайно привлекательным мужчиной — чуть выше среднего роста и прекрасйо сложен, а черты его лица несли на себе отпечаток аристократизма, что было неудивительно, поскольку среди предков Николаса числились два маркиза и герцог. Его кожа была покрыта здоровым, ровным загаром, а седина в каштановых волосах придавала его облику еще больше импозантности и, как ни странно, его не старила, поскольку он выглядел значительно моложе своих сорока трех лет. Кроме того, он прекрасно умел себя держать и всегда имел чрезвычайно уверенный вид — даже сейчас, стоя перед ней в одних трусах.

Впрочем, все эти мысли находились на периферии ее сознания и не затеняли главного — того, что Николас с каждым днем становился все более несносным.

— Могу тебе гарантировать, Ник, что болезнь моя не надуманная, а самая настоящая. Не говоря уже о плохом самочувствии, я испытываю чувство вины, что лежу здесь пластом и не выполняю своих обязанностей. Кроме того, Дорен достает меня своими вопросами, а Ники нервничает куда больше обычного. Так что мое нынешнее существование меньше всего похоже на каникулы. Но в том, что касается Ники, ты прав. С ним и в самом деле очень непросто. А все потому, что у него серьезная аномалия в развитии.