В пятницу он не пришёл в школу.
Лиза волновалась весь день, но вКонтакте на её встревоженное сообщение он тут же отписался: «Со мной всё отлично. Не волнуйся. Позвоню», и она успокоилась. И была спокойна до восьми вечера. А потом не выдержала. Когда он позвонит? Впереди выходные! Лизе ужасно хотелось вновь увидеть его. А потому она написала ему вКонтакте: «Вася, привет! Давай сходим завтра в Выставочный зал, там в шесть часов будет открытие выставки. Я тебя приглашаю)». И он ответил: «О’к, я за тобой зайду в пять двадцать». Он согласился!
– Ленка, мы завтра пойдём на выставку картин! Там будет фуршет. Мы с ним вместе выпьем шампанского! Раньше я никогда не была на фуршетах, а шампанское пила только на Новый год, и то капельку! – Лиза влетела к Ленке в комнату.
– А ты уверена, что вам разрешат выпить шампанского на выставке, вы ведь несовершеннолетние… – засомневалась та.
– Вася что-нибудь придумает. Я не об этом. Он меня любит. Я тебе говорила, что мы встречаемся?!
– Двадцать пять раз.
– И ещё в двадцать шестой скажу: мы встречаемся! Ты же сама видела, как мы вчера танцевали!
– Романтично. Я за тебя рада. На самом деле.
– А уж как я за себя рада, – улыбнулась Лиза. – А когда к вам Рудик с Тором придут?
– Завтра.
– Как-то ты спокойно об этом говоришь. К тебе же придёт твой любимый Тор!
– Я рада, – улыбнулась в ответ и Лена.
В субботу вечером в квартире запиликал домофон. На часах было пять. С одним накрашенным глазом Лиза пулей рванула открывать дверь. Но на пороге стоял не Вася, а два парня. Один из них был высоченным и тощим, как жердь, наверное, это и был Рудик, в во втором она узнала Тора. С ними была девушка.
– Привет! – поздоровались гости.
– Привет, – отозвалась Лиза. – Проходите.
– О, привет! Привет! – это в прихожей появились Лена и Катя.
Лиза отправилась докрашивать глаз. Но руки её плохо слушались. Ей казалось, что Вася опять не придёт. Что время будет идти, а его телефон вновь окажется отключён, а она будет сходить с ума, как в субботу… Лизе уже заранее хотелось плюнуть на всё и убежать куда-нибудь далеко-далеко.
«Мы же встречаемся! Он больше не будет меня подводить! Это было один раз и то – случайно! – успокаивала она саму себя. – Любовь – это огромные качели…» Как приятно взлетать на них до небес, но как ужасно постоянно думать о том, что за взлётом последует и падение.
– Ну почему обязательно должно случиться что-нибудь плохое? – у самой себя вслух спросила Лиза, но ответа не было.
И тут вдруг запиликал домофон. На негнушихся ногах она прошла по коридору в прихожую и ответила:
– Да?
– Старкова, это я!
Это был Рябов. А значит, ничего плохого точно не должно было случиться. Лизино сердце заколотилось изо всех сил. Она заранее открыла дверь… Пока ехал лифт, казалось, прошла целая вечность. И вот Вася вывалился на лестничную клетку… с мешками, ещё бо`льшими, чем в прошлый раз, когда он приходил стирать.
– Привет, заяц! – Вася ловко притянул её к себе и чмокнул в щёчку.
После чего по-деловому скинул обувь и куртку и, словно был у себя дома, направился в ванную комнату. Он снова пришёл к ней стирать!
– Вася, но мы же собирались идти на открытие выставки? – робко напомнила Лиза.
– Да ну их, эти картины. Давай лучше дома посидим, чаю попьём, а? Твои на месте?
– Да, Катя и Лена у себя, у них гости…
Лиза расстроилась, но лихорадочно пыталась успокоиться и убедить саму себя в том, что дома посидеть – это тоже очень романтично.
– А что у тебя есть поесть? – загрузив с Лизиной помощью бельё и запустив машину, Рябов направился в кухню и распахнул дверцу холодильника.
– У меня есть борщ. Хочешь?
– Я хочу эти милые котлетки.
– Это Катины.
– Какая разница? Что вы, как буржуи живёте? Не подруги, что ли?
– Мы… – Лиза не знала, как объяснить Васе, что это чужое.
– Или тебе для меня жалко? Так я сейчас пойду в магазин и такого себе накуплю, что вам и не снилось. И мне для вас всех ничего было бы не жалко.
– Мне для тебя ничего не жалко! – быстро выпалила Лиза, испугавшись, что он уйдёт.
– Отлично, – обрадовался Рябов и, не успела она и глазом моргнуть, как он уже сунул сразу три котлеты разогреваться в микроволновку.
У Лизы всё похолодело внутри: что она потом скажет Кате, было совершенно непонятно.