На край света

Хэлли смотрит на меня с легким испугом. Может, потому, что не знала, какой я могу быть категоричной.

Задумываюсь, покусывая губу и поглядывая на компанию Бобби и Сары. Стриженый, судя по всему отец Лулу, оживленно кивает, суетно разворачивается на каблуках и уходит прочь нервной чуть подпрыгивающей походкой.

— Послушай! — восклицаю я, хватая сестру за руку и потрясая ее. — У них сегодня ужасно тяжелый вечер. Так что, пожалуйста, постарайся поговорить с ними, как только можешь, приветливо. Это важно для Бобби, понимаешь?

Хэлли все с тем же изумленным выражением на лице медленно кивает.

— Замечательно. И давай отведем их в сторонку. Публичными сценами они, думаю, сыты по горло. Готова?

Мордашка Хэлли становится жалобной.

— Не знаю…

— Не бойся! — ободряю ее я. — Я буду рядом. Если что, постараюсь помочь. Запомни: главное доброжелательность.

Хэлли кривится.

— Тверди себе, что ты делаешь это ради брата, — говорю я тоном сурового школьного директора. — Идем, мне нельзя терять столько времени!

Беру ее за руку и решительно устремляюсь в сторону компании, где, потягивая шампанское и молча глядя в пустоту, стоят Бобби и Сара. Она замечает нас первой, и на ее лице отражается легкий испуг. Широко улыбаюсь, показывая всем своим видом, что мы идем к ним с миром.

— Как отдыхается? — восклицаю я бодрым голосом. Черт! Я ведь собственными глазами видела, что их отдых далеко не безоблачный.

Бобби кашляет.

— Хорошо.

— Можно вас на минутку?

Бобби и Сара переглядываются, а Хэлли вся напрягается — я чувствую, потому что до сих пор не выпускаю ее руку.

— Мы не задержим вас, — обещаю я.

Бобби кивает и обнимает Сару. В это мгновение мою грудь наполняет жалость к ним обоим. Два человека с непростыми судьбами вдруг нашли друг друга и хотят наконец порадоваться жизни, но им то ли из неверия в любовь, то ли из зависти не позволяют спокойно наслаждаться светлым чувством.

Мы останавливаемся у столика с канапе. Я снова всем улыбаюсь и бросаю на Хэлли быстрый взгляд. Она вся красная и явно страшно волнуется. Молчание затягивается. В ту минуту, когда я уже с ужасом думаю, что она вообще ничего не скажет, Хэлли набирает полную грудь воздуха и, глядя прямо Саре в глаза, сбивчиво произносит:

— Я… гм… мне, наверное, не следовало так тебе грубить. То есть… не наверное, а просто… не следовало. Но я думала… — Она шумно вздыхает и опускает глаза. — Я, по-видимому, ошибалась… и…

Сцена до того трогательная, что у Сары — да и у меня — на глазах выступают слезы. Она берет нас обеих за руки и ласково, даже с сочувствием смотрит на Хэлли.

— Ничего не объясняй. Я все понимаю.

Хэлли что-то хочет добавить, но передумывает и с несчастным видом лишь кивает.

— У Хэлли сегодня… не обычный день, — не слишком удачно пытаюсь я помочь сестре. — Она очень волнуется перед… одним событием.

Сара улыбается и пожимает нам руки. На ее лице отражается облегчение. Даже Бобби, до этой минуты задумчивый и чем-то озабоченный, смотрит на нас с Хэлли, улыбаясь глазами.

— Я рада, что вы подошли, девочки, — просто говорит Сара. — А то на душе было как-то… В общем, вы молодцы!

— Если хочешь, называй меня Хэл, — вдруг произносит Хэлли. — Я ведь это так, из вредности. — Ее губы растягиваются в улыбке озорного ребенка.

Сара смеется.

С мамой и папой объясниться выходит еще проще. Хэлли, пользуясь тем, что от них как раз отходит один папин друг с женой, приближается к родителям сзади, обнимает обоих за плечи и шепчет, выпятив губы:

— Глупая я у вас, да?

— Не болтай ерунды, — говорит мама. Она обижаться попросту не умеет.

Папа смотрит на дочь со всей строгостью.

— Я, конечно, в каком-то смысле могу тебя понять…

Мама укоризненно качает головой, но при этом улыбается.

— Да что ж тут понимать? Любить надо друг друга без каких бы то ни было условий!

— …но ведь нельзя настолько грубо, — договаривает отец, мягко опуская руку на плечо мамы и без слов прося ее помолчать. — Признаться, я…

Мне на ум приходит пугающая мысль: сейчас он заведется с наставлениями и Даррен найдет себе другую собеседницу. Если, конечно, уже не нашел. И если не приехала его жена. Та, рыженькая.

Подхожу к родителям, становлюсь прямо перед ними и поднимаю руки.

— Неприятность с Сарой мы благополучно уладили.