Вестник смерти

Гудри-хан, с ужасом наблюдавший за все новыми признаками старения и распада, появляющимися на его теле вопреки всем заботам и стараниям придворных лекарей, связывал со Сферой Вечной Мудрости свою последнюю надежду одержать победу над смертью. Он верил, что среди прочих знаний Сфера непременно должна была содержать в себе и секрет вечной жизни. Именно поэтому Сфера Вечной Мудрости с некоторых пор стала приоритетным объектом исследований для всех придворных ученых, магов и колдунов, каждый из которых с внутренним содроганием ожидал того дня, когда император, недовольный его работой, заставит самого исследователя прикоснуться к хрустальному шару.

А таких неудачливых исследователей Сферы Вечной Мудрости, поплатившихся собственной жизнью за несостоятельность выдвинутых гипотез, насчитывалось уже немало. К примеру, печальной оказалась судьба известного целителя Сулима Нуэя. Препарировав тела нескольких рабов, умерших после неудачных попыток взять в руки Сферу Вечной Мудрости, Сулим Нуэй высказал предположение, что мозг взрослого человека слишком переполнен массой ненужных знаний и воспоминаниями о прожитых годах для того, чтобы вместить в себя еще и информацию из Сферы Вечной Мудрости, а мозг ребенка для этого слишком мал. Сулим Нуэй предложил использовать для этой цели какого-нибудь идиота, который к двадцати годам знал не больше, чем новорожденный младенец. По повелению Гудри-хана во дворец были доставлены двенадцать идиотов, собранные на базарной площади Тартаканда, где они занимались попрошайничеством. Узнав о том, что их ожидает, девять из них тут же заявили о том, что только симулировали слабоумие, чтобы выпрашивать милостыню. Они стали первыми из доставленной во дворец группы базарных попрошаек, кто принял смерть от Сферы Вечной Мудрости. Следом за ними умерли и трое истинных идиотов, которым также не удалось взять в руки хрустальный шар, вид которого вызывал у несчастных безумцев счастливые улыбки. После того как двенадцать трупов были вынесены из зала, где проводился эксперимент, Гудри-хан, лицо которого сделалось багровым от ярости, заявил, что у него на примете есть еще один придурок, и указал на Сулима Нуэя. Лицо целителя сделалось белым, как снег.

– Что ж, – произнес он едва заметно дрогнувшим голосом. – По крайней мере, перед смертью я узнаю, что хранит в себе Сфера Вечной Мудрости. Тебе же, Гудри-хан, никогда этого не узнать.

Сказав это, Селим Нуэй протянул руку и возложил ее на хрустальный шар. На одно мгновение на губах его появилась счастливая улыбка, как у человека, который после долгих и упорных трудов наконец-то достиг того, к чему стремился всю свою жизнь. В следующую секунду Селим Нуэй замертво упал на пол.

Но именно эта улыбка, мелькнувшая на лице известного целителя за секунду до смерти, когда он, казалось, понял, что смерти нет вообще, окончательно убедила Гудри-хана в том, что в Сфере Вечной Мудрости содержатся ответы именно на те вопросы, которые не дают ему спокойно заснуть вечером и начинают, подобно червям-древоточцам, буравить его стареющий мозг сразу же после пробуждения. Гудри-хану нужен был секрет вечной жизни, и он готов был заплатить за него любую цену, какой бы непомерной она ни казалась другим. И Гудри-хан отдал приказ об уничтожении рода Волчатников – всех, включая стариков, женщин и детей, кроме последнего представителя рода, которого следовало доставить во дворец.

Никто не посмел возразить Всемогущему, и приказ императора был выполнен, как всегда, безукоризненно. Прошло чуть больше месяца, и последний из рода Волчатников стоял перед Гудри-ханом. Это был восемнадцатилетний парень с длинными светло-русыми волосами и слегка кудрявящейся бородкой, которая только недавно начала пробиваться у него на лице. Стоя перед императором Подлунной со связанными за спиной руками, Волчатник, казалось, не испытывал ни страха, ни трепета. Только ненависть горела в его широко раскрытых, глубоких, как колодцы в пустыне, голубых глазах.

– Ты знаешь, для чего тебя пригласили в Императорский дворец? – спросил у Волчатника Гудри-хан.

– Пригласили, – криво усмехнулся парень. – Ты убил всех моих родичей!

– Сейчас это не имеет уже ровным счетом никакого значения. – Подняв руку с открытой ладонью, Гудри-хан медленно провел ею перед лицом, словно стирая некую надпись, начертанную прямо в воздухе.

– Если ты так считаешь, то, значит, ты не только трус и подлец, но к тому же еще и самый большой дурак во всем Бескрайнем мире, – снова усмехнулся Волчатник. – Пока в жилах моих течет кровь, я буду искать способ убить тебя.